Некро
Шрифт:
«Змеиный клык». Моя первая книга, которая в течение первых нескольких недель продаж стала бестселлером. Я был приглашён в высший писательский свет, завоевав уважение многих именитых гениев пера. Благодаря этой книге, сюжет которой привиделся мне во сне, я получил солидную сумму денег, которых хватило не только на покупку собственного дома, но и машины.
Дальше дела резко пошли на спад: в течение следующих пяти лет я написал ещё три книги, буквально выдавливая из себя каждое слово. Качество историй тоже оставляло желать лучшего; критиковали их абсолютно все, однако покупали
Днями и ночами я просиживал за печатной машинкой, выдирая из себя слова для новой книги, и, когда третья была закончена, окончательно убедился, что лучше дебютной мне написать уже ничего не удастся. «Чёрный вампир» оказался феерически отвратительной книгой даже для меня самого, однако я всё же отнёс рукопись моему издателю, и даже получил за это кое-какие деньги.
Так же мерзко вышло и с двумя последующими… книжками.
Я понял, что мне нужно вдохновение. Для первой работы им послужил сон, остальные же писались только ради денег и на волне эйфории успеха. И вот, недавно я наткнулся на статью в научном журнале, в которой рассказывалось о призраках и духах, в которых верят в Англии. Среди всего этого бреда, кое-что меня всё-таки заинтересовало: проклятый дом в деревушке Плакли, якобы когда-то принадлежавший некроманту.
Даже не знаю, что двигало мной в первую очередь: надежда на то, что, поселившись в страшной деревушке, меня-таки посетит муза, и я напишу новую, хорошую книгу, или, всё же, желание сбежать из шумного Нью-Йорка, где мне всё так осточертело. Джэйд, моей дочери, скоро исполнится 3 года. Не хочу, чтобы она росла среди этого «муравейника».
Оставив свою жену Аннэт и дочь в Нью-Йорке, я прибыл в Плакли, чтобы тут всё осмотреть, а также подготовить дом к приезду семьи. Однако, для начала, его надо купить, а глупый старик, последний наследник поместья, правнук Катерины Мак-Грей, никак не унимался, стращая меня нависшим над домом проклятием.
– Десять тысяч долларов. За эту рухлядь. Джон, подумайте хорошенько! Устройте себе счастливую старость, – я тоже не собирался сдаваться.
– Моя старость будет наполнена страданием и болью, если с вами, Гарри, или, не дай Бог, с кем-то из вашей семьи, случится нечто ужасное, – ответил старик.
– Послушайте, – улыбнулся я, – даже если в этом доме и правда обитает дух Мальтеуса, то что он может мне сделать?
– Я… Я не знаю, но…
– Если духи и существуют, хоть это и полнейший бред, то они не материальны, а следовательно, не способны ничего сделать простым людям.
– Обещайте, что вызовите священника, чтобы тот окропил дом святой водой и прочитал молитвы! – старик упёрся в меня взглядом.
– Обещаю.
– Чтож, дом ваш. Мне не долго осталось, а в дом кто-нибудь да переедет, когда меня не станет, так что… Да хранит вас Господь.
– О, мистер Мак-Грей, всё будет хорошо, я вам обещаю, – я протянул ему бланк, взятый у нотариуса. – Распишитесь здесь, пожалуйста.
– В этом нет необходимости, – ответил Джон.
– Простите, но такая необходимость есть. В наше время ничего не делается без соответствующей бумажки. Если вы не подпишите, я не смогу владеть домом.
Старик встал с кресла, прошёл к тумбочке, достал из неё какую-то штуку. Вернувшись, он протянул её мне: это был древний потёртый амулет, с кулоном в виде скорпиона, из непонятного чёрного материала.
– Покажите эту вещь любому, кто усомнится, что дом принадлежит вам.
– Но… – хотел запротестовать я.
– Это было на шее Катерины, когда отец Ричард вынес её из пылающего поместья.
2
Нет, я, конечно, не боюсь призраков (вернее, я вообще не верю в их существование), но после жуткой истории, рассказанной сумасшедшим стариком, волей-неволей начнёшь испытывать некий трепет, глядя на это поместье.
В течении последних нескольких лет Плакли сильно разрослась, и теперь была уже, скорее, маленьким городишко, нежели большой деревенькой. Учитывая, что хибара старика стояла на противоположном от поместья краю Плакли, у меня была замечательная возможность осмотреть его почти полностью, пока я добирался до своего нового дома. Всё было так, как я и хотел: никакого городского шума, вечной суеты, смога и машин. Вместо супермаркетов – небольшие частные лавочки, вместо заводов – лесопилка. Собственно, и самих машин здесь почти не было: мне попалось лишь два автомобиля, по-видимому, принадлежавших туристам, а так – только телеги и повозки с вьючными животными. Как в Средневековье.
Единственное, в чём Плакли был похож на Нью-Йорк, так это в людских лицах. В отличие от горожан, местные жители никуда не спешили, напротив, вели себя очень спокойно и размеренно, однако их лица были такие же каменные и бесстрастные, как и у горожан. Я представлял, что в таких общинах, люди всегда всем довольны и счастливы, а при встрече улыбаются тебе, но…
Вид поместья Мак-Греев и на меня навёл тоску: старое обшарпанное деревянное здание, кроме как размерами, ничем не отличающееся от обычных сельских домишек. Видимо, Мак-Греи решили сэкономить на красоте.
Я толкнул входную дверь двухэтажной постройки – та оказалась не заперта.
Старик Джон либо соврал мне, либо его самого держали в неведении: дом выглядел жилым, везде стояла мебель, нигде даже не было пыли, паутины или ещё каких-либо признаков заброшенности. Я обошёл весь первый этаж, где находились кухня, столовая, гостиная и старая кладовая, забитая отнюдь не волшебными посохами и банками с заспиртованными людскими органами, а обычный бытовой хлам, вроде старой одежды и инструментов.
Я вышел в просторную столовую, намереваясь отобедать чем-нибудь из запасов своего рюкзачка. А здесь очень уютно! Стол, находящийся посередине, был рассчитан человек на десять. Только я присел за него, как услышал голос, доносящийся от парадной двери:
– Мистер Эгертон!
Я встал и прошёл к парадному входу. На пороге, словно боясь зайти внутрь, стоял невысокий коренастый человек, совершенно лысый, одетый в чёрный фрак. На вид ему было, примерно, пятьдесят.
– Мистер Эгертон? – спросил толстячок.