Некрочип

Хэррод-Иглз Синтия

Дверь слегка приоткрылась, и в комнату просунулась голова Атертона: «Ну, я пошел, шеф, если, конечно, ничего срочного...»

– А сверхурочно поработать не хочешь?

– Только не сегодня. Мне нужно приготовить ужин для Польки. Грибы в горшочках, баранину с грецкими орехами и крыжовником и бело-коричневый шоколадный мусс.

– Годится, – сказал одобрительно Слайдер. – Да за такой ужин и я бы мог оказаться у тебя на софе.

– Джоанна скоро вернется? – Атертон следил за ходом мыслей, а не за словами.

– Судя по всему, завтра. Однако, как же долго тянулись эти две недели.

– Особенно для нее. Шутка ли за полмесяца исколесить всю Северную Америку.

– Завтра будь на работе пораньше.

– Обязательно буду, шеф. Счастливо оставаться! – И голова исчезла.

* * *

Когда

Слайдер вернулся с работы, он никого не застал дома. Но в определенной мере он был рад этому обстоятельству, потому что и в лучшие времена не чувствовал себя здесь в полном смысле слова дома. Войдя в сверкающую чистотой кухню, Слайдер обнаружил на дверце холодильника записку, прилепленную магнитной клубничкой: «Холодное мясо и овощи в холодильнике. Пожалуйста, свяжись по телефону с мистером Стайлзом насчет крана в ванной. Конечно, если ты сам не захочешь его починить». «Выходит, что бы ни случилось, добро пожаловать к нашему семейному очагу?» – подумал Слайдер. Он открыл дверцу и заглянул внутрь холодильника. Все продукты были аккуратно разложены на блюде, затянутом сверху самоклеющейся пленкой. Зеленые листья салата, сладкий перец, огурец, помидор и кусок холодной баранины. Слайдеру никогда не нравилась холодная баранина. Он захлопнул дверцу и направился в гостиную.

Мебель в гостиной была снова передвинута. Ну когда же Айрин наконец успокоится?! Слайдеру ужасно не нравилось возвращаться домой и находить там какие-либо перемены. Джоанна говорила, что в нем сказывается вторичный половой признак, присущий всем без исключения мужчинам. Дает себя знать древний инстинкт защиты собственной территории. И в самом деле, каково самцу метить своим запахом границы его владений, когда по чьей-то воле знаки всякий раз оказываются на новом месте.

Слайдер улыбнулся, вспомнив, как Джоанна излагала ему свою теорию. Они сидели тогда в «Белл и Краун» в Стрэнд-он-зэ-Грин, с «закуской пахаря» и пинтой «фуллерса» на столике, и с удовольствием следили за бакланами, которые, подолгу оставаясь под водой, ловили рыбу в Темзе. Это было их последнее свидание перед отъездом Джоанны. Улыбнулся, да так и остался стоять перед последним приобретением Айрин, по поводу которого она не скрывала своей гордости. Можно было не сомневаться, что ее решение устроить в доме зимний сад возникло только потому, что такой сад был у Мэрилин Криппс. А то, что его спроектировали и построили вместе с домом подруги еще в викторианскую эпоху, для Айрин не имеет значения. Вся эта затея обошлась дороже, чем надеялся Слайдер, но он ни разу не позволил себе даже подумать о каком-либо убедительном доводе против. Слишком велика была его вина перед женой, и он это чувствовал при каждой их встрече особенно остро.

А теперь результат перед ним. Блестящий пол с синтетическим покрытием, который со стороны кажется вымощенным восьмигранными керамическими плитками белого и черного цвета, но на ощупь мягче ковра. Все пространство по периметру занавешено гардинами из сандерсоновской набивной ткани. «Будет у нас, где принимать гостей по вечерам», – объяснила ему Айрин, когда он выразил недоумение по поводу непонятно откуда взявшихся дополнительных расходов. Ткань показалась ему тогда слишком дорогой, а между тем Айрин, и надо отдать ей справедливость, сама взялась изготовить шторы и прекрасно справилась с этой сложной работой, включавшей утепляющую подбивку, контрастную окантовку, оборки, петли и прочее. Но это было только начало. Дальше встал вопрос о специальной мебели: бамбуковой софе и креслах, обивка которых гармонировала бы с расцветкой, гардин, и кофейном столике со стеклянной крышкой для закусок. В одном можно было не сомневаться – этим дело не кончится, и Айрин однажды уже намекнула насчет небольшого фонтанчика.

«Теперь, когда у нас есть зимний сад, разве тебе не хочется, чтобы он был красивым?» – спросила она с обидой, когда Слайдер робко попытался оспорить необходимость дальнейших затрат. Ему-то казалось как раз, что лучше всего этот уголок выглядел, когда в нем вообще не было никакой мебели, а Мэтью, поддавшись, в редкую минуту чувству мужской солидарности,

признался однажды, что во всем доме нет места, более подходящего для бильярдного стола в три четверти стандартной величины, который рекламировался в книжке комиксов про Супермена, одолженной им у его друга Саймона. Но зато Кейт, взрослевшая в последнее время с устрашающей быстротой, решительно встала на сторону матери.

Пройдя по пружинящему ковру, Слайдер открыл дверь и вышел в большой сад, располагавшийся за домом. Это был заросший травой прямоугольник с дорожкой посередине, проложенной от дома к противоположной стороне. Две другие стороны обсажены рядами весьма невыразительных кустов. Вымощенный камнем патио. В двух заполненных землей восьмидесятилитровых кадках красная герань, голубая лобелия и белый алиссум. Слайдер вновь ощутил острый приступ вины. Заботиться о саде всегда было его обязанностью, и это доставляло ему удовольствие. Но с каждым разом у него находилось все меньше и меньше времени, и в последние годы садом занималась исключительно Айрин. Ну и в результате все, что требовало специального ухода или казалось слишком трудоемким, было безжалостно удалено. Сад приобрел такой вид, что сразу можно было сказать, что это ее, а не его сад. Но чья же тут вина?..

Он оставался на месте, с задумчивым видом, как у неподвижно стоящей цапли, и вспоминал дом, где прошло его детство. Какой там был сад? Ряды и ряды овощей, таких невзрачных под струями дождя, – и почему это ему всегда вспоминается сад во время дождя? – шеренги косматых хризантем, фруктовые деревья, а там, в глубине, у сарая для домашних заготовок, плетистая роза с бледными цветками; а еще мальвы – их мама предпочитала всем другим цветам, хотя они вечно были поражены какой-нибудь болезнью: шоколадной пятнистостью, а может быть, ржавчиной, или как еще там это называют.

Вот то был сад! И запах от него исходил по-настоящему садовый. Пахло землей, перегноем, навозом. В нем было множество птиц, улиток и уховерток; а сырой сарай для домашних заготовок служил приютом для заплесневелых мешков, паутины и огородных вшей. Ну а этот? Ни запаха, ни живности, даже непременного во всяком саду беспорядка здесь нет. Просто какой-то прямоугольник опрятности – невыразительный и стерильный. Слайдер смотрел перед собой с чувством, которое остается после безвозвратной утери чего-то. Нет, он больше не принадлежат этому месту. Слишком долго он отсутствовал, и когда наконец возвратился, место само отвергло его. И куда они все подевались? Они больше не утруждают себя тем, чтобы говорить ему, куда собираются идти. Хотя Айрин, должно быть, подумала о нем перед уходом – иначе, она не оставила бы ужин.

Пора принимать решение. Ведь они действительно более не нуждаются в нем, да и не любят его. При случае надо будет поговорить с Айрин; спокойно, доверительно, и все ей выложить начистоту, сказать ей, что он уходит. Вряд ли она станет его удерживать, особенно теперь.

Нет, сегодня нельзя. И не раньше, чем вернется Джоанна. Но уж потом при первой же возможности.

Они вернулись домой все вместе, когда Слайдер смотрел программу новостей ITV. Дети прямиком направились на второй этаж, чтобы, как повелось у них с некоторых пор, поскорее скрыться в своих комнатах, на которые распространялся закон о неприкосновенности жилища и куда, в соответствии с Великой хартией вольностей, Биллем о правах, Женевской конвенцией, et passim – ни один взрослый не мог бы войти, не получив официального приглашения. Айрин на ходу раскручивала обмотанный вокруг шеи шелковый шарф. Лицо у нее слегка разрумянилось, и глаза блестели. В эту минуту она была достаточно привлекательной.

– Привет! Ты поужинал?

– Да. Спасибо. Ходили куда-нибудь в хорошее место?

– К Мэрилин, на бридж.

Это было сказано таким небрежным тоном, что Слайдер про себя улыбнулся. Шесть месяцев назад ответила бы: «К МЭРИЛИН, НА БРИДЖ!» Но надо было проявить выдержку и постараться быть приятным собеседником, даже если считаешь игру в бридж более чем странным занятием для разумных, взрослых людей.

– Ну и как игра, неплохая?

– Да, совсем неплохая. У меня было несколько действительно хороших раскладок.