Некрочип

Хэррод-Иглз Синтия

– А голову вы нашли? Потому что, если бы у меня появился фотоснимок...

– Найти-то нашли... Но боюсь, фотографировать ее не имеет смысла – она очень серьезно повреждена. Вся лицевая часть полностью уничтожена.

– Как это уничтожена?

– Срезана с черепа, – сказал Камерон. – Если еще раз просмотреть содержимое мешков, то можно, наверное, найти какие-то фрагменты, но это мало что даст.

– Значит кому-то очень не хочется, чтобы жертва была опознана.

– Вот именно. Мы так и не обнаружили кисти рук, не считая одного пальца. Мы ничего не можем сказать о волосяном покрове головы. Жертва была скальпирована. Если скальп и обнаружится... – он нарочно

оборвал фразу на середине, чтобы привлечь внимание собеседника. Потому что, услышав слово скальп, Слайдер, скорее всего, подпал под влияние тех ассоциаций, которые связаны с рассказами о «Диком западе». Действительно, ведь были основания предположить маниакальную увлеченность убийцы вестернами.

– Тело, наверное, уже сильно разложилось?

– Нет. Я бы сказал, что труп довольно свежий. Смерть наступила не более двенадцати часов назад. Думаю, что вы расследуете убийство, совершенное вчера в темное время суток.

– Значит, этот ужасный запах исходил от рыбы?

– Конечно, от рыбы, – подтвердил Камерон. – Вообще я нахожу во всем случившемся определенную иронию судьбы. Ведь если бы наш дорогой Атертон не оказался таким настырным, мусорщик мог спокойно забрать мешки, и дело шито-крыто.

Сказав это, он в очередной раз попытался оставить Слайдера наедине с его мыслями, а тот уже прикидывал, сколько длится темное время суток.

– Скажи мне, Фредди, ведь чтобы так искромсать человека, нужна уйма времени?

– Совсем необязательно. Если помнишь, в прошлом году было дело об одном маньяке, который расчленял тела своих жертв? Так вот, в первый раз это заняло тринадцать часов, а со второй жертвой он управился всего за два с половиной. Все зависит от знания особенностей скелета. Если имеется определенный навык и пара хороших острых ножей – а в нашем случае чувствуется натренированная рука, потому что она не дрожала, – расчленение трупа проблемы не составит.

– Вам удалось установить причину смерти?

– Нет пока. Сообщу попозже.

– О'кей. Спасибо, – почти что машинально поблагодарил Слайдер, который уже обмозговывал полученную информацию. Набитая рука и острые ножи, а в придачу еще и комната в задней половине, где есть металлический стол и кафельный пол со стоком. А как совместить все это с поведением Слотера? Ведь он, похоже, совершенно искренне был огорчен тем, что в его заведений обнаружили чей-то палец. А может, он, напротив, недоумевал, как же так получилось, что он не заметил этой утери? Камерон сказал, что тело расчленено на множество частей. Вот и не мудрено, что одна из них куда-то запропастилась. Упала в бачок с жареной картошкой и оказалась вне поля зрения. Тем не менее, он на следующее утро открыл свой бар. Хладнокровный, должно быть, человек. У такого рука не дрогнет. О боже, – хватит уж про эту руку! А с другой стороны, что ему оставалось делать, как не открывать бар? Любой другой вариант мог вызвать подозрения. И когда школьница подняла шум, то ему волей-неволей пришлось позвонить в полицию.

Вот так, шаг за шагом, и приближаешься к истине. Или к икстине, как сказал бы Атертон.

Глава третья

Человек со странностями

Полли Жабловски не успела еще положить на рабочий стол Слайдера новую папку-скоросшиватель, как в раскрытой двери появился сам хозяин кабинета. Увидев непрошенную гостью, он застыл на пороге, охваченный каким-то необъяснимым чувством тревоги, граничившей почти что со страхом. Прямо на его глазах происходило то, что, по его мнению, не могло и не должно

было происходить. Бывают такие кошмарные сны, когда видишь что-то очень знакомое, например, дом, в котором родился, и вдруг тебе начинает казаться, что от него исходит неясная смертельная угроза. А теперь это случилось на яву.

Атертон, которому пришлось резко остановиться, чтобы не толкнуть шедшего впереди шефа, посылал негодующие взгляды из-за его спины в сторону коротко подстриженной головки на длинной оголенной шее. В воздухе слышалось потрескивание, как от электрических разрядов. Слайдер почувствовал, как к его ушам приливает горячая кровь.

– Сэр, – сказала Полька, выпрямляясь, и, заметив на лице Слайдера сердитую гримасу, добавила как бы себе в оправдание: – Я принесла вам новый скоросшиватель.

– Ну и дела! – вырвалось у Слайдера. – Надеюсь, это мой кабинет?

На лице Полки появилась натужная улыбка.

– Здесь только окна помыли, вот и все. По распоряжению мистера Бэррингтона.

– А он шустер! – пробурчал Атертон. – И это в тот самый момент, когда мы расследуем дело об убийстве. Слайдер ошеломленно покачал головой. – Я только что пережил настоящее потрясение.

– И в комнате следственного отдела окна теперь чистые, – заметила Полька.

– Этот человек не уважает традиций, – сокрушенно изрек Атертон.

Слайдер подошел к столу, чтобы получше рассмотреть появившуюся на нем папку. К новой негнущейся обложке был приклеен список должностных лиц, который устанавливал очередность ознакомления с подшитыми документами. Этот отпечатанный на белоснежной бумаге перечень представлял собой очень длинный ряд расположенных одна над другой фамилий. Тут же имелась прикрепленная скрепкой записка.

– Это от мистера Бэррингтона, сэр, – сказала Полька, как бы извиняясь.

– Ясно, – сказал Слайдер. «Начиная с сегодняшнего дня, каждый сотрудник обязан в течение 24 часов ознакомиться с помещенной в данной папке документацией и передать ее следующему по списку. Если в силу каких-либо обстоятельств данное требование окажется невыполнимым, об этом необходимо сообщать в письменной форме руководителю департамента И. В. Н. Б.»

– Похоже, нам теперь постоянно придется знакомиться с такими подшивками, – пояснила Жабловски. – Мистер Бэррингтон считает, что мы должны быть в курсе всех директив, касаются они нас непосредственно или нет. Поэтому папка будет обращаться быстрее. Нужно, чтобы у каждого была возможность прочитать интересующий его документ.

– Ясно, – сказал с неподражаемым спокойствием Слайдер.

– А маляры будут только через неделю, – на всякий случай предупредила Полька.

– О боже!

– Вы сами можете избрать нужный колер. Но список пока у мистера Карвера.

– Здорово!

– Может, хотите чаю, сэр? – спросила, она ласково, совсем как медицинская сестра из травматологического отделения.

– Да, если вам не трудно. Чашка чая – это как раз то, что мне сейчас нужно. А то у меня, кажется, начинает болеть голова, – сказал Слайдер.

– Ты сама наивность, – сказал Атертон.

Атертон вошел в комнату следственного отдела и, усевшись на холодный радиатор, чисто по-английски протянул вперед скрещенные ноги. Норма не удержалась и с любопытством взглянула на них. У Атертона были замечательные щиколотки, и она втайне подозревала, что он носит шелковые носки.

– Кого этим можно удивить? – задал Атертон никому конкретно не адресованный вопрос.

Биверс, сидевший за самым дальним столом, заурчал, не поднимая головы, как это делает обычно спящая собака, когда услышит вдруг свою кличку.