НекроХаник 2
Шрифт:
Убрав четки, горбун опустил голову.
— Обидно. Бросят наши тела в песках, зверье сожрет. А все мечтал, чтобы на холмике похоронили, под березкой. Рядом с семьей…
— Один мыкаешься? — Сергий воткнул очищенный от ржавчины клинок в песок, убрал точильный камень в подсумок.
— Да. Сгинули, когда в худые годы твари пришли. Меня покалечили, а младших и отца с матерью убили. В могилу пришлось пепел складывать, сожгли все, что от людей в деревне осталось… Я с лихоманкой в монастыре два месяца провалялся, еле выходили. Потом к охотникам за нечистью подался.
Помолчав, Макаров выдернул тесак и начал его концом чертить на песке:
— Есть вариант. Дурной, наглый до невозможности. Но — есть… Колдуны дикарей с прошлого вечера снадобьями накачивают. И многих поили еще по дороге через пески, чтобы от жары не сдохли сразу. Этой дрянью даже от покойников разит, вся округа пропиталась… Для нас это не опасно — кто не пил, тот призывам шаманов не подчинится. Не заставить на смерть бежать, наплевав на картечницы и залпы в упор. Вот только любую ворожбу или сломать можно, или вывернуть наизнанку.
— И что сделать сможешь?
— Вот мы, вот три чужих отряда. На бриттов можно внимание не обращать, те ночью точно в драку не полезут… Если смогу, то мертвечину поднять можно. Не всех, но часть покойников вздернуть. И на себе подобных бросить.
— Как в Румынии?
— Там нежить нападала на всех, кого почуять могла. Я же сделаю так, чтобы они сначала дикарей атаковали, на привычный запах пошли. Потом погоню на запад. Сразу за ними нужно будет человек пятьдесят наших пустить, пушки и картечницы захватить или переломать. Без артиллерии нас трудно будет прикончить.
— Чем могу помочь?
— У нас час. Я амулеты быстро сделаю, их нужно будет вдоль окопов разместить, защитный контур собрать. И потом спину прикроешь, когда пойду зомби пробуждать… Пластунов и остатки роты успокоишь, чтобы с перепугу не пристрелили. И с капелланом поговори, он раненый в госпитале, пусть штурмовикам тоже пару добрых слов скажет… И готовься позже на эшафот подняться. Нас за такое власти не простят. Никогда.
Посмотрев, как Сергий стирает рисунок сапогом, Герасим равнодушно ответил:
— А мы разве виноваты? Это все проклятые колдуны африканские напортачили. Ничего нормально сделать не могут. Ни в атаку сходить, ни нежить поднять.
***
Горбун не понимал, по каким ему одному видимым критериям Макаров отбирает разнообразное железо. Почему одни ржавые тесаки складывает в мешок, а другие презрительно отбрасывает? Почему одни гильзы обнюхает и к общей добыче добавит, а другие носком сапога в сторону сдвигает? Подсказку неожиданно дал Кобызев, лучший стрелок из староверов:
— Мертвое собирает, будет пугала делать.
— Что делать? — от неожиданности монах чуть не споткнулся, вцепившись рукой в стену. — Какое пугало?
— У нас в деревню приезжал чернец Роконский. Вилы взял, которыми скрыгу кузнец
— Вот как оно… Значит, Сергий хочет холм от дряни прикрыть. Умно… Хорошо науку некромантскую постигал, любо.
Где и как Федор нашел змею, молодой некромант не интересовался. Озадачил ворона, передав тому свое желание и обещание большого веселья в ближайшее время — только крылья захлопали. Десять минут — вот тебе заказ, огромный, хвостатый, живой. Парень только успел расставить последние самодельные артефакты-отражатели, как помощник приволок недостающий ингредиент для активации.
В официальных талмудах и ведовских напевах для борьбы с нежитью используют веками проверенные формулы. Которые требуют определенных реагентов, сложных расчетов, строгого выполнения ритуалов. Сергий поступил куда проще. Он вычленил главное, прикинул возможные варианты для воплощения намеченного и творил на коленке, наплевав на красоту решения. Функциональность и дубовое исполнение, чтобы не отказало в последний момент — только это важно. Полировать родившуюся идею и оттачивать до уровня абсолюта можно позже, если выживешь.
Мертвое не чувствует боли. Но металл не любит, когда его кромсают, выводя руны и уменьшая прочность. Эманации смерти на оружии — никуда не исчезают, они накапливаются со временем, если твой клинок регулярно отбирает жизни. Оберни это вязью символов забытого языка, отзеркаль наружу, усилив ужас и ненависть Тьмы — вот тебе и отражающий амулет, способный остановить нежить еще на подходах. Главное — не злить тварей, в жажде убивать они могут смести любую преграду.
Взрезав хвост метровой змеи, Макаров вывел последний знак, затем прибил острием мачете голову рептилии к земле, аккуратно расправив гильзы, привязанные к рукояти толстыми нитками. Прислушался к отзвукам выстроенного охранного периметра вокруг окопов. Тонкая невидимая простому взгляду серебристая нить задышала, встопорщилась острыми иглами наружу от холма, распугала неземным холодом мелкую живность: скорпионов и сусликов. Половина дела выполнена.
— Господин гауптман, прошу вас выделить добровольцев для атаки поселка. Полторы мили от нас, за вечер томми перетащили туда пушки, оборудовали позиции. Я с пластунами пробью коридор среди дикарей, вам же нужно будет или захватить орудия, или уничтожить их.
Шольц незримой тенью маячил рядом, разглядывая непонятные манипуляции парня. Успел переброситься парой слов с раненым капелланом, пошептались о чем-то своем. Священник с ротой успел побывать в таких заварухах в Румынии, что полностью поседел в неполные сорок лет. И то, как он перекрестил пробегавшего мимо Макарова больше любых слов показало, на чьей стороне еле живой представитель католической церкви.