НекроХаник 2
Шрифт:
— Макаров, ко мне!
Вот он, голубчик. Нахальный мерзавец. Но умен, этого не отнять. Не подставляется. И откуда-то службу знает. В нарядах постоянно или с такими же умниками по округе рыскает. Пять взысканий за нарушение формы одежды и четыре благодарности, полученные от баварцев. С одной стороны, хочется Седецкому наглеца проучить, а с другой — зачем волну поднимать? Ведь можно куда как проще: с глаза долой, из сердца вон. Заодно одолжение соседям сделать, галочку в отчете поставить.
— Слушай сюда, Макаров. Вас на два месяца берут на усиление пластунов. Вместе с твоим дурацким вороном.
— Так точно, ваше благородие!
— Знаешь, кто добровольцем вызовется?
— Так точно!
— Хорошо. Иди. Вахмистр вас уже заждался, — помолчав, капитан все же выдавил из себя: — И постарайся пулю не поймать. Ты хоть и дерзок без меры, но я не люблю похоронки на подчиненных писать… Свободен.
Старый знакомый сидел под навесом, скармливая лошади кусочки яблока. И где только добыл?
Увидев Сергия, приветливо улыбнулся:
— Отпустили? Это хорошо, переводчика для германцев искать не придется.
— Да, Анисий Лазаревич, осталось остальных добровольцев позвать да из зауряд-прапорщика довольствие вытряхнуть. Думаю, за час управимся.
— Добровольцы? Люди-то хоть годные?
— Вы их две недели назад видели, когда колодец проверяли. Может, шапку ломать толком не приучены, но дело свое хорошо знают. Пулям не кланяются зря, стреляют метко. Что еще для пустыни надо?
— Как скажешь, студент. Тебе за них отвечать. Давай, я пока перекушу, потом сюда же вернусь.
С пластунами у Макарова отношения сложились хорошие. Сначала пересекались по долгу службы, последнее время его выдергивали уже лично, подавая именную заявку. Благодаря парню и крылатым глазам у казаков не было даже раненых во всех вылазках, а многие соседи уже и похоронный счет открыли. В бесконечной войне всех против всех аборигены стреляли в каждого, кого увидели. Поэтому разведка, способная обнаружить банду на расстоянии и устроить ей горячую встречу — это было на вес золота. А как именно парень ворона тренировал и кто его надоумил — дело десятое.
Проскользнув мимо ряда выцветших палаток, Сергий присел у треноги над погашенным костром.
— Дня доброго, Фокий Карпович. Разговор есть.
Невысокий мужик с кустистыми бровями и окладистой бородой кивнул, продолжая крохотными глотками пить теплую подсоленную воду. Жара, все с потом выходит. Кстати, подсаливать именно малец присоветовал. И ведь не соврал — легче теперь в бусурманских краях выживать.
— К писарю по делам забегал, языками за жизнь зацепились. Бает, интересная бумага пришла с родины. Будто спрашивают, как живут — не горюют трое бывших крестьян из Перелесья. Не болтали ли что между собой, не хвалились ли варнацкими успехами. Потому как нашли в местных лесах двух убитых купцов, открывших раньше лавку в деревне. А вот кто им головы проломил — пока сомневаются.
Достав флягу, Сергий чуть отхлебнул и мазанул взглядом по остальным староверам. С писарем парень сошелся почти сразу. Вольноопределяющийся после университета сдуру захотел славы и ратных подвигов. О том, что бедолаге придется вариться заживо в
— Интересные вести ты принес, Сергий. Только вот зачем — не пойму? — поинтересовался ефрейтор, насупив брови.
— Меня на помощь германцам отправляют. И трех добровольцев еще хотят. Старшим от пластунов будет вахмистр Кизима. Анисий Лазаревич справный мужик и добрый воин, под молотки не потащит. И я так думаю, что пока вы где-то в песках станете местным обезьянам хвосты крутить, дело или под сукно положат, или вообще отпишутся казенным языком. А вот ежели глаза мозолить, так запросто кто-то из офицеров выдернет и начнет дурацкие вопросы задавать. Зачем людям зря время тратить и настроение себе портить?
— И как долго за обезьянами бегать?
— Месяц минимум, если не передумают. Или даже два, как в заявке написали… Если есть желание, то надо к интенданту идти, трясти имущество. Фляги, накидки, палатку хотя бы одну на четверых. Ну и прочее по мелочи. Пока еще капитан не передумал, сможем закрома чуть пограбить. Зауряд-прапорщику же легче будет — меньше обратно в порт тащить. Лагерь-то сворачивать станут.
Переглянувшись с остальными, Мордин согласился:
— Мы не против. С тобой раньше сладили, за своих горой стоишь. Когда выступаем?
— Чего зря ждать? Чем быстрее уберемся, тем меньше лишних соблазнов. Давайте прямо сейчас. Господин вахмистр уже ждет.
Когда Кизима увидел телегу, забитую с горкой разнообразным имуществом, то поначалу онемел. Стоял, разглядывал, пытался слова подобрать. Но не успел — Сергий встал рядом и тихо начал объяснять:
— Господин Толченов в сложном положении был. Ему требуется списать кое что из утраченного имущества. А мы как раз под это подходим. Я на себя разную мелочь набрал, что во время выходов расходуется. И теперь у зауряд-прапорщика цифры сходятся. Ну и мы не обижены.
— Я уже вижу, студент. Ты куда с таким табором собираешься?
— К баварцам, к кому же еще? Вы не сомневайтесь, Анисий Лазаревич, я же с пониманием. Просто мы там пятым колесом в телеге. Ни палатки не будет, ни одеял на ночь, а ночи тут злые, холодные. Ни котла, чтобы кашу сварить. И вообще… Я круп чуток прибрал, мяса вяленого, даже консервов целый ящик прихватил. Плюс обмундирование, оно же просто горит, когда по барханам на пузе лазаешь. И три боекомплекта под винтовки, гранат россыпью и разного. Тем более, что не на себя, а на всех. И поделиться с пластунами можем… Например, еще одной палаткой.