НекроХаник 2
Шрифт:
Передумав пропесочивать подчиненного, казак подкрутил усы и повернулся к трем мужикам, кучкой сгрудившимся позади телеги. Видно было — из них только один когда-то в войсках побывал, подогнанное обмундирование много может рассказать понимающему человеку. Но в любом случае — все трое не молокососы. Да и мелькали вроде разок до этого.
— Это Мордин Фокий Карпович, наш ефрейтор. Вот это Кобызев Петр Михайлович. И Безруков Гаврила Павлович. Рядовые. Все отличные стрелки и геройствовать не любят.
— Полезное качество, — усмехнулся Кизима. — Из старых православных?
Как помнил Сергий, в этом мире Никоновская реформа проходила куда как мягче, хотя все равно оставила изрядный
— Перелесские мы, в вере крепки. На том и стоим.
— Добре. У меня прабабка никоновцев в свое время дрыном охаживала. И “Славься Богородица” я до сих пор до последнего словечка помню… Так, уважаемые. Сразу скажу, чтобы вопросов потом не было. Мы с господином будущим студентом с конца июня по местным буеракам бегаем. Воином себя он зарекомендовал справным, дураком под пули не лезет и товарищей выручает. Поэтому хоть и рядовой, но слушайте его как родную маму. А за папу у вас я пока… Коня-то совсем выдали или вернуть придется?
Погладив животину, Сергий усмехнулся:
— А он вообще по бумагам больше не числится. Погиб геройской смертью и списан за ненадобностью. Поэтому — будем считать, что телега своим ходом до нового места добралась. Ну что, выступаем?
— Птица твоя где, кстати?
— По округе рыскает, поглядывает. Чтобы нам спокойнее топать, без приключений.
— Вот это хорошо. Приключений нам еще успеют отсыпать.
***
Штурмовая рота под командованием гауптмана Августа фон Шольца двигалась по узкой дороге между барханами. В голове колонны и в хвосте проминали песок широкими колесами груженые телеги: вода, продовольствие, медикаменты и боезапас. Пусть формально южная граница германского протектората уже зацепилась за оазис в Марзуке, но на самом деле вся территория буквально от побережья до Феззайна до сих пор представляет собой лоскутное одеяло. Толпы мародеров, жалкие остатки нищих фермеров, вооруженные до зубов форпосты и песок. Бесконечный песок. Хотя русские обещали, что превратят побережье в зеленый рай буквально за пару лет, а еще через пять лет трава покроет всю округу, как это было в Каракумах. Методы давно отработаны, люди знающие и понимающие готовы грузиться на пароходы. Главное — почистить территорию и удержать ее от соседей. Мелочи, что скажешь.
В охранение гауптман выделил десятерых. Вполне достаточно, потому что еще три десятка русских добровольцев сопровождали роту, прочесывая опасные места. Но главная надежда — на необычного рядового с вороном. Парень уже не один раз выручал германцев, сообщая о засадах и чужих отрядах. Где и как он сумел добыть птицу — не говорит, только улыбается. Но дело свое знает. Вот и вчера вечером успел предупредить о группе бедуинов, вздумавших пробраться в тыл. Всех семерых одним залпом и положили. Верблюдов отловили, пристроили к делу. Бредут в хвосте колонны, нагруженные имуществом.
— Дирк, что там?
— Подходим к Сабхе, господин гауптман! Пальмы показались.
Пальмы — это хорошо. Это значит, что через час рота встанет на отдых. В основной лагерь в Марзуке смысла выдвигаться нет, там два взвода для охраны вновь назначенного бургомистра и человек пятьсот населения. Из которых большая часть спит и видит, как бы удрать севернее, подальше от любых неприятностей. Фон Шольцу же нужно на запад, куда идет тропа. Дороги как таковой нет до Тазили. Из Марзука — только на север, тем же путем по цепочке оазисов, как уже протопали штурмовики. Либо — пять сотен километров на запад, до следующего караванного пути: Гат — Ин-Альменас — Дебдеб и до Габеса. Кстати, за Дебдеб вроде предстоит
Хотя гауптману на высокие материи плевать. Его задача — разведать и по возможности захватить северную часть Тазили — Иллизи. Обезопасить Марзук от возможной атаки и замкнуть первую цепочку фортов по южной границе с Нигерией. Разведать источники воды и обеспечить безопасную стоянку для караванов, которые скоро потянутся в эти края.
И на все про все — одна рота, плюс чуть пластунов. Еще через три дня за ними следом подтянется еще полторы сотни русских добровольцев, кого решили передать для усиления. Интересно, что скажет их командир, когда получит новое предписание? Вместо отдыха на побережье — снова песок, бедуины и банды мародеров.
От головы колонны подъехал покрытый рыжей пылью парень на уставшей флегматичной лошади:
— Где командир?
— Здесь, господин егерь.
Отсалютовав, Макаров доложил:
— Господин гауптман! Округа осмотрена, заброшенные сараи проверены, угроз нет. Можно располагаться на постой.
— Что с водой?
— Заранее запасли, хватит и еду приготовить, и обмыться. Вахмистр Кизима посты поставил, чтобы местные под ногами не путались. Во-о-он за теми пальмами вестовой ждет, покажет, где палатки можно ставить.
— Яволь, комрад. Благодарю за службу… Кстати, где твой рабе?
— Федор? Змей гоняет. Штук пять набьет, потом ужинать сядет. Солонина его мало прельщает, предпочитает свежее мясо.
Еще раз отсалютовав, Сергий развернулся и поехал вперед. Ему еще надо было помочь обустроить свой лагерь. Впереди десятидневный переход до места будущей стоянки. Поэтому надо хорошенько отдохнуть, раз есть возможность. Вода, зелень над головой, относительно безопасные земли. Все будет куда как хуже дальше в пустыне. И очень хочется верить, что неприятности пройдут мимо. Слишком мало их под смешанными знаменами, чтобы с серьезной силой бодаться.
***
Каждый вечер в семье Найсакиных проходил по одинаковому сценарию. Супруга со старшей дочерью молча смотрели на вернувшегося со службы Николая Павловича, тот отрицательно качал головой. Новостей в газетах полно, слухов и сплетен по городу ходит немерянно, но все пустое. Нужной весточки пока нет.
В этот вечер глава семьи не снимая сюртук достал из кармана жилетки желтоватый конверт и помахал им, приветствуя родных:
— Из секретариата графа Салтыкова прислали. Последний абзац.
Письмо буквально вырвали из его рук. Нина Августовна вместе со старшей дочерью внимательно вчитывались в каллиграфические строки. Наконец, супруга задала вопрос:
— Я не совсем поняла, как это связано с Сашенькой?
— Добровольческая бригада в Африке состоит из двух полков по полторы тысячи человек, артиллерийского батальона усиления с картечницами и пушками, сводного батальона казачества для выполнения дозорной службы и медицинского батальона. В последнем врачи, сестры милосердия и санитары. Все они распределены между частями. Так вот, в последнем абзаце указано, что в ближайшее время часть добровольческих сил отправят на западное направление, где баварцы собираются установить первую полосу отчуждения от франков и бриттов.