Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
Уже подходя к зияющему проему на месте будущих ворот, я удовлетворенно отметил, что Вигор и правда времени даром не терял: тын выглядел крепким, надежным и, не считая приставленных к нему, уже готовых, но еще не повешенных на законное место створок, был практически закончен. Конечно, от настоящей угрозы он не спасет, но мелкую нежить и лихих людей на какоето время сдержит. Потому что крестьяне не пожалели бревен на это важное дело и, воспользовавшись моим разрешением, беззастенчиво истребили огромное количество деревьев, чтобы хоть както себя защитить.
Оглядев ровную вереницу заостренных и обожженных стволов, окруживших немаленькую деревню со всех сторон, я почувствовал легкую досаду. А когда увидел костяк еще не законченной надвратной площадки, на которой
Увы. К сожалению, пока я только пообещал этим людям свою защиту, но на деле они были вынуждены защищать себя сами. Потому что у меня не было ни своей дружины, ни даже плохонького отряда наемников, способных хоть както прикрыть мои хлипкие границы, так что при малейшей угрозе беженцы могли рассчитывать только на себя.
И Вигор прекрасно это понимал.
Проследив за тем, как несколько крепких мужиков с кряхтением поднимают огромную створку ворот и прилаживают ее на место, я мысленно пожелал им удачи и, перехватив быстрый взгляд караульного, поспешил следом за Шмыгом скрыться в толпе наблюдающих. А потом, пробравшись за спинами дородных хозяюшек и терпеливо дожидающихся девок, держащих в руках корзинки со снедью для мужчин, отправился изучать все остальное.
К моему удивлению, деревня больше походила на разворошенный муравейник – по главной улице постоянно ктото носился, перетаскивая доски, тяжелые балки, наспех сколоченные лестницы из одного двора в другой, потому что их явно не хватало; повсюду стучали топоры, пронзительно вжикали пилы, гдето неподалеку стучал молотом невидимый кузнец. Все более или менее взрослые парни были привлечены к строительству. Старики – те, кто еще мог ходить, неторопливо копались на недавно разбитых огородах. Те, кто ходить не мог, жмурились на солнышке и приглядывали за малышней. Бабы суетились по хозяйству. Молодые девки разбежались по лесам кто по грибы, кто по ягоды. Наверняка многие ушли в поле, которое я тоже приметил, пока добирался до деревни. Тут и там шныряли чумазые дети, или уже пристроенные старшими к делу, или же пока с любопытством приглядывающиеся к царящей вокруг неразберихе. Под ногами то и дело попадались вырвавшиеся изза покосившихся заборов куры. Но сами заборы никто не латал – не до них пока было. Ставни и крылечки тоже не ремонтировали – все, кто не был занят на воротах и наружной стене, спешно приводили в порядок крыши, чтобы сезон дождей не застал врасплох. Дворы стояли разваленными и неубранными. В одном месте несколько молодых парней под руководством безногого, но весьма грозно порыкивающего немолодого мужичка рыли новый колодец. В соседнем дворе какаято толстая баба деловито развешивала мокрое белье. Чуть дальше совсем еще сопливая девчонка гнала на реку стадо гусей, звонко покрикивая на отстающих. Двое ребят постарше ей привычно в этом помогали. За одним из заборов я приметил яростную драку, в которой такие же, как я, подростки отчаянно выясняли отношения…
В общем, жизнь кипела, работа шла, а люди споро обустраивались на новом месте. Правда, суетливо и несколько бестолково – сюда б начальника опытного, чтобы организовал толпу. Вигор явно не успевает за всем проследить. Но и так совсем неплохо для того времени, что они здесь провели. Значит, мои деньги не ушли в никуда. Вон они, горами бревен лежат под новеньким тыном. Посверкивают недавно привезенными инструментами в руках мужиков. Красуются свежими заплатами на подлатанных крышах. Кудахчут у меня под ногами. Мычат и блеют на небольшой равнине перед замком. И звенят молотками дымящей кухне, красноречиво доказывая, что потрачены не зря.
Иными словами, я почти доволен. Естественно, ели не считать того, что скот в деревне действительно размещать было негде. Конечно, коегде дворы сохранились в более или менее приемлемом виде, так что примерно четверть скотины можно будет развести по новым хозяевам без особых проблем. Особенно птицу, свиней и коз. Коней тоже, я думаю, беженцы расхватают влет – без средства передвижения в деревне туго. А вот с коровами нужно будет чтото решать. К примеру, согнать в какойнибудь большой бесхозных сарай, если, конечно, таковой найдется. Если не найдется – то увести в самый дальний угол, под самую стену, огородив колышками и веревками, чтобы коровы не разбредались, а затем спешно достраивать остальные дворы, чтобы в течение двухтрех дней избавить меня от неудобного соседства. Времени теперь будет больше – наружная стена практически достроена, так что мужики смогут заняться своими домами в полной мере и как раз успеют до холодов.
В любом случае, больших трудностей, о которых говорила Лиш и староста, я не увидел и не понял, почему Вигор так запаниковал. Что он, в деревне никогда не жил? Не знает, как тут и что организовать? Подсказать некому? Ах да, вояка же… но тогда тем более непонятно, почему он до сих пор не подобрал себе какогонибудь сведущего зама.
Надо будет его надоумить.
– Эй, рыжий! – вдруг окликнули меня зычным голосом. – И ты, Шмыг… а ну, подите сюда!
Оторвавшись от созерцания драки, я медленно обернулся и встретил внимательный взгляд безногого, который, гордо восседая на перевернутой вверх дном кадке, изучал меня недобро прищуренными глазами. Темноволосый, коротко стриженый, с испещренным многочисленными шрамами лицом, плечистый и совсем еще не старый, он походил на отставного вояку, списанного изза увечья. Левой ноги у него не было от самого паха, правая оказалась обрублена чуть выше колена. На руках тоже виднелись белесые полоски, свидетельствующие о бурной молодости и многочисленных ранениях. Однако голос был властным, требовательным и таким, что Шмыг непроизвольно сделал несколько шагов к забору, за которым рыли колодец, и пугливо вжал голову в плечи.
– Привет, дядя Рат, – пробормотал он, опуская глаза.
– Почему без дела шляешься? – строго спросил мужик, хмуро изучая понурившегося пацаненка. – Тебя что, барон из замка выгнал?
– Нет. Он…
– Господин отправил нас по делам, – поспешил вмешаться я, тоже подходя к забору и с интересом изучая покрытого шрамами вояку.
Тот снова перевел тяжелый взгляд на меня.
– А ты чей будешь? Чтото я тебя раньше здесь не видел.
– Новенький я. Недавно только приехал.
– Всех новеньких я знаю. Тебя сегодня, что ли, привезли?
Я неопределенно пожал плечами.
– Как зовут? – снова властно осведомился дядька Рат, изучая меня, как зеленого новобранца.
– Гираш.
– Родители есть?
– Нет.
– Семья? Братья? Сестры? Бабка с дедом?
Я покачал головой.
– Я сирота. В замке пока живу.
– Ах, в заамке… – протянул ветеран и ощутимо скривился. – На хозяйских хлебах, значит, растешь… понятно. А сюда зачем пришел?
– Господин прислал.
– За чем?
– За надом, – ответил я и спокойно посмотрел ему в глаза. – С этого дня мальчик находится на постоянной службе у господина барона, и нам велено забрать его вещи.
Дядька Рат снова скривился и, мгновенно потеряв к нам интерес, раздраженно махнул в сторону одного из самых старых и опасно накренившихся домов.
– Вон там они живут. Да только брать нечего: все, что есть у Шмыга, надето на нем. Господин барон напрасно считает, что мы тут с жиру бесимся.
Мальчишка вздрогнул и, покосившись на мое бесстрастное лицо, побледнел. Но я только пожал плечами и, сделав вид, что не услышал горькой насмешки в голосе мужика, отвернулся.
– Идем, – обронил вполголоса, на всякий случай придержав мальчика за напрягшееся плечо. – Пока ему не с чего быть благодарным нашему барону. Познакомь меня со своей мамой.
Мальчик резко вскинул голову, с неистовой надеждой уставившись на меня снизу вверх, а потом быстро кивнул и почти бегом кинулся к указанному дому. Я чинно последовал за ним, до последнего чувствуя затылком внимательный взгляд безногого. А когда перешагнул через упавший забор, который явно некому было поднять, всетаки обернулся. Задержал на нем взор. И позволил себе скупую усмешку при виде растерянности, мелькнувшей на иссеченном шрамами лице ветерана.