Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
– Что за…?!
От сочного лязга, заглушившего гневный вопль неправедно разбуженного меня, замок содрогнулся, а у меня на комоде противно задребезжали пустые склянки изпод эликсиров. Затем снаружи послышался новый грохот, как если бы на обновленные плиты во дворе свалили гору металлолома. Несколько железок, судя по звуку, кудато опять укатились и своим лязгом подняли с постелей тех, кто еще не успел проснуться раньше меня. Наконец, истошно заорал незнакомый мужской голос, словно крикуну прищемили чтонибудь жизненно важное, и у меня из горла вырвалось глухое рычание.
Демон… я вчера устал, как собака! Умудрился вывозиться в овраге, как свинья! Вернулся домой почти к рассвету! Немало времени потратил на то, чтобы угомонить неожиданно затрепыхавшуюся тварь, которую собирался изучить в ближайшие дни! В самый неподходящий момент обнаружил, что эта зараза не только разумна, но и поразительно быстро обучается! Более того, самостоятельно сумела справиться с моим управляющим заклятием! Скинула его в тот момент, когда я вообще не ожидал подвоха! Да еще и регенерировала с такой поразительной скоростью, что это казалось невозможным!
Я едва не пропустил ее бросок, отвлекшись на охранное заклинание! Сломал об нее ноготь! Оцарапался о заново отросшую хвостовую иглу! Едва успел принять противоядие! С досады на такой промах принялся препарировать бешено извивающуюся тварь прямо в кабинете, чтобы разобраться, откуда она взяла силы на восстановление и как сумела противостоять моим чарам! Намусорил! Испачкался снова! Отыскал одно крайне любопытное заклятие, внедренное личом прямо в тело агонизирующей твари! Долго с ним разбирался и, как назло, опять не уследил за дрянной «зайкой», активность которой напрямую была связана с работой этого треклятого заклятья! Наконец, истратил почти все силы на то, чтобы погрузить издыхающую нежить в некое подобие стазиса, дабы разгадать эту загадку чуть позже, на свежую голову! С трудом оторвался от секционного стола, едва не начав клевать носом прямо там. Обругал последними словами свое слабое человеческое тело. Но смирился. Отступил. С еще большим трудом доплелся до постели и всего два часа как уснул! А тут какаято гадина вздумала меня разбудить?!!
Гррр!
– ЧТО ТАМ ТАКОЕ?! – рявкнул я, содрав с себя одеяло и метнувшись к испуганно затрепетавшему зеркалу. Но увидел там всклокоченное нечто с бледным лицом, темными кругами под глазами, дико горящими зрачками на фоне покрасневших белков… в белом, правда, очень коротком саване и с тощими голыми ногами… и так же зло оскалился: – Кто пустил сюда вурдалака?!
Отражение оскалилось мне в ответ и почти сразу состроило недоуменную морду.
– А… это ж я, – немного успокоился я, нервным движением приглаживая торчащие во все стороны лохмы и оправляя помятую ночную сорочку. – Тогда ладно. Вопрос снимается. Покажи, что творится во дворе и откуда взялся весь этот гам. На нас что, напали?
Зеркало жалобно всхлипнуло и пошло мелкой рябью.
– Нет, хозяин. Это просто ваши прутья привезли.
– Какие еще прутья?!
– Для решетки. Замковой. Той, которую погрызли нежити.
Я на мгновение замер.
– Ах, этой решетки… – дошло до меня с некоторым запозданием. Как же, как же, помню я ту дыру, которую проделал некроголем и демон знает кто еще, пока тут хозяйничал лич. Я ее вроде еще в первый день велел снять и заказал материал для новой. Кузнец у нас теперь есть, заменить прутья сумеет. Но демоны его раздери… – Почему они приперлись сюда ТАК РАНО?!
Харя на раме виновато скукожилась.
– Простите, хозяин, дык ведь полдень уже…
– Как, полдень? – недоуменно моргнул я покрасневшими от недосыпа веками.
– Вот так… вы проспали все утро. Лиш уже два раза приходила, но не сумела вас добудиться. Вода в кувшине тоже давно остыла. А завтрак – на столе. На тот случай, если вы вдруг проснетесь до обеда.
Я машинально перевел взгляд на небольшой столик возле дальней стены и, обнаружив на нем плотно закрытый крышкой поднос, тяжело вздохнул.
Демон… почему у меня такое впечатление, словно по мне потопталась вся нежить из окрестных лесов? Ноги дрожат, пальцы на руках тоже трясутся, как у какойнибудь пьяни, в глаза как песка насыпали, во рту поселился мерзостный привкус… это я что, всетаки отравился или же человекам всегда так трудно изза слишком короткого сна?
Обреченно вздохнув, я поплелся умываться, кривясь всякий раз, когда снаружи раздавался металлический лязг и грохот выгружаемых прутьев. Понятия не имею, сколько их там привезли, но по моим ощущениям из такого количества лома можно было сплести несколько клеток для особо буйных тварей. Причем двойных. С запасом. С жердочками для крылатых экземпляров, железными поилками, лежанками, когтеточилками и обильными завитушками на дверцах.
– Пора закрывать портал, – буркнул я, потянувшись к подносу с едой. – А то обнаглели – уже даже не предупреждают, когда и что завезут. А я тут, понимаешь, страдай…
– ММУУУУ! – вдруг согласились со мной снаружи, издав страдальческий вопль, который раскаленной иглой вонзился мне в мозг. – МУУУ! МУУУУУУУ… МУ!
Вздрогнув от неожиданности, я выронил крышку прямо на поднос и тут же скривился от нового лязга. При этом умудрился зацепить сперва стакан с морковным соком, расплескав его содержимое, а затем и тарелку с яичницей, попав краем крышки самой кромочке, отчего гадкая посудина буквально подпрыгнула и охотно швырнулась в меня своим содержимым.
На безупречно белой сорочке расплылось два желтых пятна.
– Да чтоб вас…! – простонал я, стряхивая с себя яичницу.
– Муууу! – снова недовольно заревели за окном, видимо, из солидарности. Причем уже не на один, а на несколько десятков голосов.
– Беее! – раздалось еще более недовольное следом.
– Ииго… – нагло вторил им дружный конский ржач, от которого меня просто перекосило. А потом снова грохнуло железом и ктото негодующе заорал, но голос безнадежно потонул в разразившейся жуткой какофонии, которая даже меня едва не вынудила поспешно заткнуть уши руками.
Плюнув на завтрак, я злобно содрал с себя испорченную сорочку, наспех переоделся в первое, что попалось под руку, и, раздраженно хлопнув дверью, направился вниз – требовать объяснений.
Аккуратно преодолев два лестничных пролета зияющей дырами лестницы, у которой пока не было нормальных перил, я выбрался в холл. Никого там не обнаружил, кровожадно огляделся и, услышав звяканье посуды на кухне, решительно направился в ту сторону.
Обычно я тихий. Правда. Но есть две вещи, которые я и пятьдесят лет назад не переносил, и сейчас не терплю: это ранняя побудка и ничем не оправданный шум. Я и так проявил безграничное терпение, когда разрешил использовать свою телепортационную арку, как средство для быстрой переправы людей и инструментов, а замок – как проходной двор. Но этим утром мое терпение закончилось. И ктото должен будет за это ответить.