Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
– У меня нет привычки бросать слова на ветер, господин Вигор. И я не терплю одолжений, запомните это. Мне нужно от вас доверие, но не панибратство. Благополучие, но отнюдь не праздность. Поэтому не будем торопиться с выводами, хорошо? Впереди еще два года серьезной работы, которая только в самом конце срока покажет, на что мы с вами способны. Я ясно излагаю?
У старосты нервно дернулась щека.
– Да. Я… понял вас, ваша милость.
– Я надеюсь, – медленно проговорил я, не сводя взгляда с его напряженного лица.
– Могу ли я предварительно составить список того, что будет необходимо деревне в самое ближайшее время и что мы не сможет приобрести или построить самостоятельно? – осторожно уточнил Вигор, медленномедленно отступая к дверям.
– Буду благодарен.
– В таком случае… – по виску старосты скатилась крохотная капелька пота, – я сделаю его к завтрашнему утру.
– Я буду ждать ваших предложений.
– Ээ… тогда я пойду, ваша милость?
– Идите, – милостиво кивнул я, снова усаживаясь в кресло и отводя в сторону взгляд.
Вигор украдкой вытер лицо и, повоенному четко отдав честь, строевым шагом покинул холл, до последнего держа спину неестественно прямой и, кажется, всерьез засомневавшись в моем происхождении.
Пока меня это не тревожило: чем раньше мои люди поймут, как себя со мной вести, тем лучше. Сегодня Вигор пытался меня прощупать – сперва обрадовал, затем постарался заинтересовать и, наконец, попробовал слегка обнаглеть. Я позволил ему сделать первое и второе, но вот на третьем шаге ему пришлось споткнуться и торопливо сдать назад. Правда, извиняться он не стал, что свидетельствовало о старательно продуманном умысле, но зато крепко задумался. И теперь только от меня зависит, какие он сделает из случившегося выводы…
Когда вода остыла, я в приподнятом настроении выбрался из бадьи, а затем, тщательно вытершись и одевшись, снова спустился вниз. Где обнаружил уже построенных в шеренгу, приодетых, аккуратно причесанных и весьма взволнованных слуг, перед которыми решительно прохаживалась моя скромная девочка и суровым голосом наставляла:
– …никогда на вас не должно быть надето грязной одежды! Хозяин терпеть не может неаккуратных и не прощает пренебрежения. Лицо у вас должно быть приветливым, несмотря на плохую погоду, вскочивший на мягком месте чирей или сварливую жену; голос – вежливым, даже если вам на ногу уронили наковальню, руки – чисто вымытыми…
«А волосы в носу и ушах тщательно выстрижены», – мысленно продолжил я, замерев у порога и с интересом уставившись на трех крепкого вида молодых парней с простецкими, но открытыми и довольно приятными лицами; двух худых вихрастых мальчишек с исцарапанными лицами и озорными смешинками в темных глазах… вероятно, братья – слишком уж похожи; двух испуганно сжавшихся девушек в застиранных, стареньких, но аккуратно заштопанных платьях; и особенно – на высоченного, на полторы головы выше Вигора, здорового, как медведь, бугая, который следил за хрупкой Лиш с таким напряжением и так сильно горбился, словно это она была страшным зверем, а он – недоразвитой соплей.
– Если хозяин будет недоволен, он может вас сурово наказать, – не заметив меня, продолжала Лишия стращать будущих слуг. Причем, судя по всему, удавалось ей это без особого труда – люди выглядели встревоженными, нервно теребили кто – рубаху, а кто – подол платья. Время от времени то один, то другой старательно вжимали головы в плечи, а тот бугай, который явно старался выглядеть менее массивно вообще в какойто момент попытался отступить за спины парней. Одни мальчишки чувствовали себя более или менее сносно. По крайней мере, голов они не опускали, а следили за передвижениями Лиш скорее с любопытством, чем с испугом.
Интересно, что она уже успела им рассказать?
– Хозяин у нас строгий… требовательный…
Это да. Это про меня.
– И фантазия у него весьма богатая…
Конечно. Столько лет подстраивать гадости «светлым»… за это время можно огого как поднавтыряться.
– Но даже если он собственноручно будет спускать с вас шкуру, вы обязаны попрежнему вежливо улыбаться и радоваться тому, что он не придумал для вас более серьезного наказания, – в полнейшей тишине закончила долгую речь моя милая служаночка, и тут уж я не выдержал.
– Лиш, хватит пугать людей, – при виде появившегося меня персонал дружно икнул и торопливо попятился. – Они пришли сюда работать, а не зарабатывать себе язву.
Увидев меня, девушка ойкнула, но тут же опомнилась и исполнила вполне себе изящный реверанс:
– Господин Гираш…
Я вопросительно изогнул бровь: это она ошиблась или я ослышался?
– Позвольте представить вам ваших слуг, – ничуть не смутилась моего пристального взгляда Лишия и очень мудро повернулась ко мне не спиной, а всего лишь вполоборота. – Молодых людей зовут Вир, Лещ и Зур. Они будут помогать в кузнице и вообще по замку. Дейла и Зара – мои новые помощницы… вместе мы постараемся в кратчайшие сроки навести в замке порядок. Племянники Зары – Рик и Шмыг… Шмыг – это прозвище, господин, но мальчик не возражает, чтобы его звали именно так…
Один из мальчишек важно кивнул и тут же громко шмыгнул носом. Второй, напротив, отчегото насторожился, но виду постарался не подать. Молодец, смелый. И сообразительный – мой мимолетный взгляд ему не понравился. Девушек, которым я почти не уделил внимания, он вообще испугал и чуть не заставил попятиться. Парни вели себя гораздо спокойнее, хотя тоже неуверенно метались взглядами по сторонам, стараясь не смотреть на меня прямо.
Мда. Кажется, эти люди сроду не бывали в домах размерами больше коровника. Поэтому пребывание в огромном, с их точки зрения, замке стало для них серьезным испытанием.
– Я взяла мальчиков для мелких поручений, чтобы не стаптывать ноги, бегая в деревню и обратно, – посвоему истолковав мое молчание, поспешила пояснить Лиш. Но потом заметила мой легкий кивок и с облегчением указала на здоровяка. – А это – Горт. Он будет работать на кухне. Никого лучше я пока не нашла.
Я только пожал плечами – как ни странно, именно к еде я с годами стал не особенно привередлив. После крайне неприхотливой трансформы и ее странноватых срывов я был способен сжевать даже подошву от сапога на завтрак, если ничего путнее поблизости не имелось. Не говоря о том, что сырое мясо уже очень давно перестало быть для меня неприемлемой пищей.