Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
– Мы согласны…
* * *
…По полу люстры грохотааали,
Летали вилки вразнобой,
А молодых адеептов немааало
В ту ночь ушло на смертный бой.
А молодых адеептов немаало
В ту ночь ушло на смертный бой…
– мурлыкал я себе под нос, нежась в горячей воде.
…Бойцов ряды стояли тееесно,
С трудом держась за косяки,
Шатало «теемных», как болееезных,
Но не разжались кулаки.
Шатало «теемных», как болееезных,
Но не разжались кулаки.
Смотрели мутными глазааами,
На наглых «светлых» червяков
И тихотихо оошалевааали
На этих редких… ммм… дураков.
И тихотихо оошалевааали
На этих редких дураков…
Эх, годы мои годы! Кажется, так давно это было… благословенное время, когда я был действительно юн, горяч и искренне верил в то, что наш факультет – самый лучший. С тех пор моя кровь заметно остыла, буйный нрав присмирел, юношеские гонор и спесь давнымдавно преобразились в язвительность и умение изысканно издеваться над неудобными собеседниками… но, несмотря ни на что, я все еще люблю под настроение вспомнить старые времена, когда мы точно так же, как в древней студенческой песенке, сходились со «светлыми» в совсем нешуточных поединках.
…В безмолвии они стояаали,
Зловеще щерясь в сто зубов.
И краской моорды размалевааали,
Для устрашения врагов.
И краской моорды размалевааали
Для устрашения врагов.
Махнув трусами вместо флаага,
Их старший к бою дал сигнал.
Дыша мощнейшимии парами браааги,
Рванули «светлые» в аврал.
Дыша мощнейшимии парами браааги,
Рванули «светлые» в аврал.
Ну да, ну да. Примерно так все и было. Как сейчас помню…
…Летали ложки, зубы, крууужки,
Взрывались водные шары,
Огнем пожглиись столыподууушки
И враз потрескались полы.
Огнем пожглиись столыподууушки
И враз потрескались полы.
Адепты бились до рассвееета,
Ища кто прав, кто виноват.
И «светлых» песенкаа была бы спета,
Коль не учителей отряд.
И «светлых» песенка была бы спета,
Коль не учителей отряд.
Потом все драчуны мели подвааалы
И чисткой занялись котлов.
Но только полдень миновааали,
Как новый вызов был готов.
Но только полдень миновааали,
Как новый вызов был готов.
По полу люстры грохотааали,
Летали вилки вразнобой,
А молодых адеептов немааало
В ту ночь ушло в последний бой.
А молодых адеептов немаало
В ту ночь ушло в последний бой…
Надо сказать, господин Вигор не отнял у меня много времени – к нашему разговору он явно подготовился, поэтому все вопросы с контрактом мы решили влет. Правда, договоры у моих людей были индивидуальными – все сто двадцать семь, поэтому править придется каждый по отдельности. Но зато тут имелся и большой плюс: в дальнейшем при необходимости я смогу спокойно выбрать, кого именно принять под свою руку, а кого вежливо послать в… телепортационную арку. Впрочем, вряд ли ктото из них не будет стараться заслужить мое уважение – деваться им действительно некуда, так что зависели они от меня гораздо больше, чем я от них.
Вносить изменения непосредственно в договоры решили через несколько дней, когда я управлюсь с основными делами и приеду в занятую ими деревню с личной инспекцией. Заодно посмотрю, как они там устроились и что успели сделать. Постараюсь к этому времени уладить трудности с продовольствием и инструментом. Закуплю лошадей, чтобы они смогли заняться полями. Пригоню коров, овечек, свинок. Оценю, что за подданные мне достались и что им еще может понадобиться для нормальной жизни. Наконец, улажу дела с третьим поселением и придумаю, как его оградить от чрезмерного любопытства вездесущих крестьянских детей.
Пока по поводу реки и кладбища я велел Вигору проследить, чтобы в ту сторону никто даже носа не совал, сославшись на нежить и на то, что моя защита не всеобъемлюща. Народ они пуганый, мертвяков боятся, многие всю родню изза них потеряли, так что лишний раз рисковать не станут. Да и других проблем деревне до конца месяца хватит, а значит, время еще есть.
Все трудности по обустройству деревни я тоже со спокойной душой свалил на старосту. Ко мне велел обращаться по необходимости и особенно когда у него возникнут разногласия с господином Бодирэ. Также я обязал его делать для меня еженедельные отчеты, куда в обязательном порядке потребовал заносить все происшествия, достижения, неудачи, любые закупки и потраченные на них средства. Для чего обязал Вигора не просто проверять все, что будет ему поставлено господином управляющим, но и требовать с последнего должное качество материалов и, по возможности, самому присутствовать при их приобретении. А при возникновении споров смело идти ко мне и не стесняться в выражениях.
Услышав последнее требование, Вигор слегка насторожился, но быстро сообразил, что господин Бодирэ будет тут управляющим не вечно. Как и то, что его деятельность, как стороннего и абсолютно не заинтересованного в нашем успехе лица, вполне могла затянуть сроки выполнения моего контракта. И тем самым принести немалую пользу королевской казне.
Осознав подоплеку, староста многозначительно хмыкнул и в свою очередь предложил делать не только устные доклады, но и «не стесняться в выражениях» в письменном виде. Тоже, как он намекнул, для отчетности. Хоть передо мной, а хоть перед самим королем.
На это хмыкнуть пришлось уже мне, потому что для того, чтобы такой «отчет» приобрел вес для королевской канцелярии, его автор должен иметь официальную должность в баронстве. Например, наблюдателя, смотрящего, второго управляющего…
– Почему бы и нет? – со смешком отреагировал я на непрозрачный намек собеседника. – Должность я для вас введу. Моих полномочий и влияния на графа Экхимоса для этого хватит. Но она тоже будет с испытательным сроком. Скажем, на два года, после окончания которых я ее или упраздню, или же сделаю постоянной.
– Согласен, – хитро блестя глазами, заявил Вигор и лукаво прищурился. – Как насчет оплаты?
– Я решу этот вопрос после визита в деревню.
– Хотите посмотреть, на что я гожусь?
– Не без этого, – спокойно кивнул я, и мы дружно усмехнулись. После чего староста звучно хлопнул ладонью по колену и решительно поднялся с кресла, в которое я, вопреки всем канонам, снова его усадил.
– Договорились! Если все действительно будет так, как вы обещаете, то мы, зуб даю, найдем с вами общий язык, ваша милость! – широко улыбнулся он, глядя на меня снизу вверх. И сильно удивился, когда я не только не разделил его восторга, но и резко посуровел. После чего неторопливо поднялся, а затем, пристально глядя ему в глаза, отчеканил: