Некромант. Чужая война
Шрифт:
— Вот и славно! — все таки нашел в себе силы чтобы улыбнуться Килиан. — Здесь мне нельзя выделяться!
За едой бабушка не могла нарадоваться на своего Кирьяна, как она его стала теперь называть.
— Кушай, кушай, Кирюша, — ласково говорила она, подвигая к нему то одно, то другое. — Исхудал весь. Ничего, поживешь у меня. Вон по хозяйству поможешь, а если что случиться, то в погребе спрячешься!
Килиан ел медленно, с настороженностью поглядывая на незнакомые блюда. Особенно ему понравился странный сероватый плод, похожий на яблоко. На изломе он рассыпался желтоватой и сытной мякотью.
Неожиданно его обед прервали. С улицы послышалось какое-то непонятное тарахтение и еле слышные человеческие голоса. Старушка подскочила, как ошпаренная и с отчаянием заголосила:
— Кирюша, сынок, давай ховайся в погреб! Снова эти ироды приехали…
Однако он не успел даже привстать, как входная дверь распахнулась от мощного пинка. В комнату буквально влетели два дюжих человека в странной мышиного цвета одежде и настороженно уставились на Килиана.
— Кто это есть, бабка? — грозно пролаял первый, тыкая в мага непонятной палкой. — Это есть партизан?! Бистро!
Старуха затараторила, одновременно стараясь закрыть Килиана собой:
— Да який же это партизан? Племяш это мой. Из города прибыв недавно. Говорит голодно там, вот и двинул сюды…
Второй солдат выдернул Килина из-за стола и заорал ему прямо в лицо:
— Papiren, schnell! Где твои бумаги? Отвечай, ты партизан?
Бабка вновь попыталась влезть между ними, но после резкого удара отлетела в самый угол дома, где и затихла. Килиан остолбенел. «Этот мир ничем не отличается от моего, — тяжело ворочалась страшная мыслишка. — Зло везде! Оно словно многорукое чудовище проникает повсюду.».
— Halt! — заорал второй солдат, пытаясь остановить дернувшегося Килиана. — Halt!
Последним, что запомнил молодой маг, был резкий хлопок, мгновенно сменившийся мучительной болью
Глава 8
Вырванная страничка из армейского дневника рядового Ганса Мольтке: 22 июля случайно свернули с дороги и выехали к каким-то покосившимся домишкам. Нам несказанно повезло! Тут жили такие куркули. О! Мы доверху загрузили наш броневик превосходным шпиком, яйцами и молоком, а старика с сыном, пожалевшим доблестной германской армии чуточку продуктов, забрали с собой. Ха-ха-ха!
23 июля опять наведались в то село. Этим русским свиньям снова не хватило ума спрятаться! Курт и в этот раз повеселился на славу. Я поражаюсь, как он ловко управляется со своим карабином. Так мастерски стрелять во всем полку, пожалуй, никто не сможет! «Иван» только дернулся, а в груди уже дырка. Наш унтер говорит, у Курта талант!
Злоба душила Килиана, быстро шагавшего по лесной дороге. «Как же это так? За что? — раз за разом спрашивал он себя. — За что нужно было ее убивать? Она, что кому-то угрожала? Эта сухонькая бабушка, которую вполне мог унести сильный порыв ветра, кого-то могла испугать?».
Не в силах больше терпеть, он закричал:
— Я, Килиан, магистр огненной стихии первого круга, клянусь, что они будут умирать так, как никто еще не умирал в этом мире! Они будут выть, умоляя, чтобы я позволил им
Первый шаг к исполнению своей клятвы он смог сделать уже через несколько минут, когда вышел к огромному полю.
— О Светозарный Митра, что за сражение здесь было? — не в силах сдержать чувств, воскликнул маг. — Уж не боги ли сошли здесь с небе, чтобы выявить самого сильно из них?
Не раз сталкивавшийся с тем, что оставляла после себя война в Китоне, Килиан был поражен до глубины души увиденным. Поле было перепахано многочисленными воронками, словно непрерывно, изо дня в день, сотни катапульт посылали в него гигантские шары. Только как ни крутил по сторонам головой, самих каменных снарядов он так и не обнаружил.
Чуть в стороне прокопченными громадинами, дерзко тянувшими свои хоботы в сторону, возвышались груды металла, о назначении которых маг мог только догадываться. Он настороженно бродил вокруг них, время от времени прикладывая к потемневшему железу руку. Казалось, тепло до сих пор теплилось в них, и непонятные монстры ждали лишь приказа.
— Это, несомненно, повозки! — бормотал, пораженный величественным зрелищем, Килиан. — Повозки!. Вон колеса, маленькая дверца. Но почему тут столько металла?!
Столь расточительное отношение к железу ему было непонятно. В Китонекаждый грамм даже самого плохонького металла, едва выплавленного ремесленником, мгновенно раскупался проезжими торговцами. Продукция же гномьих мастеров вообще была по карману лишь самым знатным в королевстве.
— Сколько железа! — не мог успокоиться маг. — Сколько выброшенного на ветер железа!
Некоторые громадины выглядели так, словно великан с палицей молотил по ним изо всех сил. Чудовищно скрученные трубы, сквозные дыры, оторванные куски металла.
Недалеко от застывших повозок вповалку лежали человеческие тела. Казалось, смерть примирила недавних противников: зеленая форма смешалась с серой, кровь с землей. Но Килиан всем телом ощущал острый запах ненависти, идущий от этого места.
— Нет! — прошептал он, слегка качая головой. — Нет! Тут далеко не так все просто! Похоже, этих людей даже смерть не может избавить от ненависти друг к другу.
Он молча стоял и смотрел вниз… Молоденький солдат с жутко перекошенным лицом даже после смерти продолжал грызть своему врагу горло.
— С такими солдатами я раздавлю их, как тараканов, — зловеще усмехаясь, проговорил маг. — Зло будет само бороться со злом. Хватит оглядываться! Долой переживания и осторожность! Да восстанут мертвые из земли и станут живые прахом!
Килиан вздел руки к небу и забормотал магические формулы призвания…Земля под его ногами стала покрываться трещинами. Осторожно заскрежетал металл повозок. Зашуршала ткань. Из земли стали появляться первые солдаты. Они вылезали точно такими, какими и покинули этот бренный мир. Вот медленно выпрямился высокий светловолосый парень, пытавшийся неуклюжими движениями рук затолкать внутренности в страшную рану на животе. За ним с четверенек поднялся маленький недомерок, сжимавший в руках какое-то полотнище. Между ними вылез из засыпанной щели молодой паренек, словно крот во все стороны отбрасывавший землю. Его противник с перегрызенной шеей подняться так и не смог.