Некромант. Чужая война
Шрифт:
— Стой! — не своим голосов вскричал лейтенант, едва бросив взгляд на огромную воронку. — Партизаны! Из машины! Занять оборону!
Не прошло и минуты, как солдаты, словно разбросанные взрывом, вылетели из грузовика и застыли у земли. Машина, лишившись водителя, проехала несколько метров и остановилась у самой обочины… Лейтенант, осторожно приподнял голову и осмотрелся. Все выглядело очень мирно, словно и не было ни какой войны… Шумели, что-то шепча, березы, а ели в ответ кивали им своими верхушками, пытаясь поддержать разговор. Над ними в самой вышине
— Господин лейтенант! — негромко произнес замерший рядом пулеметчик, настороженно водящий стволом. — Птиц не слышно. Ни одной. Будто вымерли все, а время то для них, в самый раз!
— Да, Фриц, — с тревогой отозвался командир, вслушиваясь в тишину. — Тихо. Очень тихо, словно кто-то ждет нас. Дай-ка, очередь по лесу. Вдруг, кто и отзовется.
Фриц поправил ленту и веером накрыл лес.
— Ладно, капрал приготовиться к атаке из леса! — крикнул лейтенант так и не дождавшись реакции возможных партизан. — Второе отделение, собрать и осмотреть тела!
Солдаты разбрелись по небольшому полю, пытаясь стащить обнаруженные трупы в одну кучу. То с одной стороны, то с другой, слышались негромкие ругательства тех немцев, которым повезло вместо более или менее целых тел наткнуться на отдельные ошметки.
— Черт меня побери, если я понимаю, что здесь произошло, — задумчиво проговорил пожилой солдат, осторожно пиная какое-то паленое тряпье. — Одно мясо.
— Фриц, тебе это ничто не напоминает? — окликнул пулеметчика лейтенант, кивком показывая на огромную воронку. — Солидный калибр. Да?!
— Да, господин лейтенант! — подтвердил, присевший на корточки у воронки, Фриц. — 210, а может даже и 240 мм. Но откуда они здесь взялись?
— Вот и я о том же, — пробормотал командир, высматривая что-то на земле. — Ни тебе осколков, ни тебе следов взрывчатки.
Вдруг, в стороне от них, раздался полный злорадства голос:
— Есть один! Живой! Шевелиться еще. Сейчас мы это исправим!
— Отставить! — встрепенулся лейтенант, рысью ринувшись к солдатам. — Где этот?
Когда он подбежал, то найденыша уже практически откопали; в земле оставались лишь ноги.
— Это еще что такое? — презрительно спросил лейтенант, выразительно показывая на одежды откопанного. — Кого вы там отрыли? Ты кто? Партизан?!
Висевший на руках солдат, человек выглядел более чем странно и совсем не походил на партизана. Его лицо с тонкими губами, классическим греческим носом, волевым подбородком выглядело не просто утонченным, а породистым. Создавалось впечатление, что пленный мог легко перечислить всех своих предков вплоть до десятого колена. Он был одет в мешковатый, замызганный балахон с непонятными серебристыми символами, за плечами спадал черный, испачканный в земле, плащ.
— Может это священник?! — вновь попытался достучаться до него лейтенант. — Святой отец? Э! Падре?!
— Поп, господин лейтенант, — негромко подсказал, запыхавшийся Фриц. — Вы наверное хотели сказать поп.
В этот момент найденыш открыл глаза и изумленно стал осматриваться.
— Я, что умер и попал в ад? — достаточно громко спросил Килиан, разглядев настороженные фигуры солдат.
Грянувший в ответ здоровый хохот был скорее отрицательным, чем положительным ответом.
— Киль, у тебя рожа по уродливее. Грузи его в грузовик и поспрашивай там! — сквозь смех, приказал лейтенант, кивнув здоровенному капралу с неряшливым шрамом на лице. — Может примет тебя за черта и сразу все расскажет. Давай, только быстрее, а то уже почти стемнело…
Позвякивая оружием солдаты быстро забрались в кузов. Капрал, предварительно связав, бросил пленника им под ноги. Всю дорогу он задавал ему лишь один вопрос «ну и как тебе в аду» и под хохот солдат отвешивал очередной пинок. Вскоре он увлекся настолько, что Килиан отключился и пропустил все самое интересное: и как его, избитого в кровь, снимали с грузовика, и как за излишнее усердие лейтенант снимал «стружку» с капрала, и как уже какой-то штабной офицер «строил» самого лейтенанта…
— Воды! — гулко пронеслось под сводами просторного подвала. — Даст кто-нибудь воды или нет?! Так. Да, не мне! Ему в рожу плесни! Вот!
Очнувшийся Килиан почувствовал, как его окатил поток холодной воды. Он попытался повернуть лицо на свет, но затылок сразу же отозвался чудовищной болью.
— Говоришь, Курт, акцента ни какого не заметил? — прозвучал тот же голос. — Странно это. Фольксдойче что ли или агент? Давай-ка, сфотографирую эту ветошь…
По одежде Килиана проворно забегали руки, проверяя все закоулки одежды.
— Господин лейтенант, может быть взять чуть крупнее? — нерешительно спросил другой. — Вот эти символы на плаще кажутся достаточно любопытными…
— Курт, кто из нас бывший криминалист из Гамбурга? Я или ты? — недовольно пробурчал лейтенант. — Фиксируй все, что вызывает твой интерес! Здесь может быть важна любая мелочь.
— О, наша птичка проснулась! — усмехаясь, говоривший смотрел на Килиана. — И прямо сейчас начнет нам все рассказывать. Правда, ведь?! Курт, покажи-ка ему, что мы приготовили в качестве подарка!
В поле зрения лежащего мага появился второй — высокий с брезгливым выражением лица офицер, и показал небольшую сумочку с аккуратно разложенными хромированными инструментами — ножичками всевозможных размеров и форм, пилочками, пружинками, буравчиками.
Кто сказал, что любой из нас настолько отважен, чтобы смело посмотреть в лицо смерти? На самом деле таких очень мало!
— Ну, вот и славно, — ласково пробормотал лейтенант, увидев кивок Килиана. — Меня зовут Вильгельм Маер, лейтенант Вильгель Маер! Обращаться ко мне следует так — господин лейтенант! … А как твое имя?
— Килиан, — назвал свое имя маг, вздрогнув при звук собственного имени. — Килиан Барторий.
— Вот видишь, Курт, — довольно потирал Маер, повернувшись к своему соседу. — Вежливость — это ключик, который открывает любые двери! Килиан. Килиан Барторий. Какое-то странное имя. Грек? Или итальянец?