Некромант
Шрифт:
Что же касается незавершенного следствия, то не стало препятствием для скорого отбытия из Рауфмельхайтена и оно. Со смертью Фальберта разыскные мероприятия потеряли всю свою срочность и перешли в разряд повседневной рутины. Рано или поздно мои коллеги явятся в город, им и придется доводить дело до конца. А примчавшийся поутру каноник хоть и смотрел волком, но шум поднимать не стал.
Оно и немудрено! Мало того что настоятели церкви несколько столетий и понятия не имели о языческом капище под боком, так еще и семейство Хауфвинцей при желании можно было признать самой настоящей сектой. Ну а я в свою очередь не стал подливать масла в огонь и благоразумно умолчал о пробуждении
В путь караван выдвинулся через несколько часов после рассвета, сначала мы долго взбирались по обледенелой и заснеженной дороге к перевалу, затем опускались и вновь поднимались ко второму, уже не столь высокому хребту. Изредка до нас доносился глухой грохот и вздрагивала под ногами земля, тогда все начинали испуганно озираться по сторонам, но на прилегающих к ущелью склонах снега уже не осталось, никакая опасность нам не грозила.
С этой стороны выход на равнину некогда защищала еще одна крепость, но несколько веков назад ее за ненадобностью разобрали, дабы пустить каменные блоки на возведение стен Ольса — тогда еще не столицы герцогства, а испуганно жавшегося к горам приграничного городка.
От древней твердыни осталось одно лишь вырубленное в скале основание, где ныне располагались склады, лавки и постоялый двор, да еще пост с неизменной таможней и почтовая станция. Как по мне, здешние укрепления носили чисто символический характер, и осталось загадкой, зачем две дюжины грязных мужиков долбят кирками мерзлую землю и увозят комья на ручных тележках, откапывая заплывший крепостной ров.
Судя по изумлению моих спутников, происходило нечто из ряда вон выходящее.
— Никак проштрафились? — даже пробормотал возница телеги, озадаченно почесал затылок и посильнее натянул на уши шапку. Стылый ветер так и задувал.
Я решил не дожидаться, пока купец выправит разрешение на ввоз товаров, соскочил с телеги и направился прямиком к пограничному посту. Увы и ах, на местном наречении мне с трудом удавалось связать пару слов, а капрал и даже вызванный им унтер-офицер на североимперском не говорили. Пришлось дожидаться, пока один из таможенных клерков не снизойдет до моих просьб изучить бумаги о назначении в регенмарское отделение Вселенской комиссии по этике и не даст необходимые пояснения служивым. Зато после этого меня пропустили без всякой волокиты и даже пограничный сбор взяли по меньшему тарифу, нежели полагался к уплате простыми путешественниками.
Заодно таможенник предупредил, что последняя из сегодняшних карет отправляется в Ольс буквально через несколько минут, и я, хоть и был голоден как волк, не стал заходить в харчевню и поспешил прямиком на почтовую станцию.
Кругом царила суета, вереница повозок выползала из ущелья и упиралась в таможенный пункт. Одни обозы сразу после уплаты податей отправлялись в дальнейший путь, другие купцы предпочитали дать отдых лошадям и загоняли телеги на задние дворы местных гостиниц. Мало кто путешествовал сам по себе, поэтому в почтовой карете к моему приходу еще оставались свободные места, и ни задерживаться в этой дыре на ночь, ни набиваться к кому-то в попутчики не пришлось.
Расстояние от перевала до Ольса не превышало двух почтовых миль, и плата за проезд вышла не самая высокая. Причем монеты имперской чеканки кучер принял с величайшей охотой. Да он и цену сразу озвучил в
Дорога до столицы герцогства оказалась порядком разбита колесами груженных товаром телег, но большинство ям засыпали щебнем, и трясло экипаж не так уж сильно. Пусть нас и разместили по три человека на лавку, ехать было комфортно.
Я сидел у дверцы, на попутчиков внимания не обращал и пялился в маленькое окошко. В тени кустов и деревьев еще лежали сугробы, ноздреватые и грязные, а вот у дороги снег уже растаял, здесь властвовала липкая коричневая грязь. На открытых солнцу местах бурели голой землей проталины, листья деревьев еще не распустились, и в целом зрелище моему взору открывалось преунылейшее.
Время от времени карета обгоняла телеги, иногда попадались встречные обозы, да еще раз я заметил маршировавших по обочине солдат. Длинная вереница пехотинцев месила ботинками дорожную грязь, направляясь в сторону гор. Вслед за ними упряжка лошадей едва-едва тянула лафет с полевым орудием.
Откапывают ров, направляют усиление к перевалу. С чего бы это все?
Впрочем, мотивы военачальников великого герцогства Сваами недолго занимали мои мысли. Я позабыл о них сразу, как только скрылся из виду последний солдат. Куда больше беспокоило, успеем ли мы въехать в городские ворота, прежде чем их закроют на ночь, или придется дожидаться утра в чистом поле под стенами Ольса.
Волновался напрасно. Карета добралась до столицы герцогства за час до заката, да и о ночевке в чистом поле в любом случае не шло бы и речи: вокруг стен раскинулось широкое кольцо пригорода. На проложенных без какой-либо планировки улочках теснились друг к другу дома бедноты, а меж них ютились кузни, мастерские, харчевни, красильни, кожевенные мастерские, ночлежки для черни и гостиницы для тех, кто мог и был готов платить за комфорт.
Сам Ольс со стороны чем-то напоминал свадебный торт. На вершине центрального холма высились замки и храмы, а мощные крепостные сооружения превращали дворец герцога и резиденции знати в поистине неприступную цитадель. К той жались дома Среднего города, где обитали состоятельные бюргеры, мастеровые, ученый люд, чиновники, духовенство, дворяне, а также их многочисленная прислуга. Вторая стена уже не поражала воображение ни высотой, ни мощью.
Едва ли ее стоило рассматривать в качестве серьезного рубежа обороны при штурме столицы, скорее, она предназначалась для сдерживания бунтовщиков, буде случатся какие-либо народные волнения.
Неплохо изъяснявшийся на североимперском кучер так и сказал: «Верхний город» и «Средний город». Заминка вышла лишь с переводом названия раскинувшегося кругом скопища трущоб, поначалу дядька обозначил их зубодробительным словом «суитсунаарелин» и лишь после долгих раздумий подобрал весьма приблизительный аналог «дымный пригород».
Дыма и в самом деле хватало с избытком; он валил из труб мастерских и жилых домов, затягивал улицы, клубился над крышами. И вместе с тем не имел к названию района никакого отношения. Оно закрепилось из-за пожаров, всякий раз после которых пригород отстраивался из пепла заново. Публика здесь обитала сомнительней некуда, и приличному человеку бродить по узеньким грязным улочкам категорически не рекомендовалось. К счастью, нужды в этом и не возникло. Стражники на воротах Среднего города не стали цепляться к пассажирам почтовой кареты, мельком проглядели подорожные, собрали пошлину и разрешили проезжать.