Некромант
Шрифт:
Интересно…вот если бы я вернулся на Землю — в этом теле, с этой девушкой — чем бы тогда занялся? Куда бы пошел? Если только в музыканты… Не в наемники, это точно. Хватит уже мне войны.
Оружия с собой не взял. То есть — ни меча, ни арбалета у меня не было — только нож на поясе, без ножа тут ходят только рабы. Не дураки же эта семейка, чтобы среди белого дня нападать на курсанта Академии!
Кстати сказать — квартал, где жила Ана находился в непосредственной близости от воркской слободы, в которой я так ни разу и не побывал. Как-то недосуг было. В конце концов — это мое тело принадлежит племени ворков, но я-то сам
— Вот тут! — показала Ана, когда мы с ней вышли из пролетки и прошли метров двести. Подъезжать ближе она не захотела — чтобы не привлекать внимания соседей. И я с ней был солидарен. Лучше мы с фланга обойдем. Теперь у меня уже не было ощущения того, что я нахожусь на свидании с девчонкой, хотя окружающий нас пейзаж как раз и настраивал это самое минорное настроение.
Пейзаж — будто я за городом, где-то в дачном массиве. Небольшие сельские дома, выстроившиеся вдоль узкой улицы, как ни странно — тоже замощенной булыжником. За не очень высокими заборами — сады, а ставни домиков изукрашены резьбой по дереву и раскрашены голубой, белой и синей краской. У меня даже возникло чувство дежавю, будто нахожусь где-то в Пензенской губернии. Довольно-таки чистенько, прибрано, хотя как это часто бывает в таких местах густо пахнет испаряющимися под солнечными лучами помоями. Плещут на улицу без зазрения совести — нет бы выплеснуть в сад, или в выгребную яму. Золотарь стоит денег, вот и экономят, крохоборы чертовы. Впрочем, такое я встречал и на Земле, не раз, и не два, так что здешние аборигены ничем не отличаются в этом плане от наших людей. Только у здешних смартфона нет и телевизора, а мировоззрение точно такое же, как и у земных крохоборов.
— Вот мой дом! — Ана показала на вполне добротный, сложенный из камня дом, и я немало удивился — ожидал увидеть что-то покосившееся, убогое, гнилое. А тут — вполне приличное сооружение комнат на пять, не меньше. Крыша выложена черепицей, и не видно, чтобы ей требовался ремонт. Увидев мое легкое замешательство, Ана поняла и с доброй улыбкой сказала:
— Это папа строил. Он еще и приторговывал, когда ходил с караваном, так что деньги у нас всегда водились. Тут раньше стоял маленький деревянный домик — папа дом сломал, и на его месте построил этот, каменный. У нас даже туалет в доме — со сливом! И вода есть! Дождевая, или можно натаскать из колодца. Он емкость сделал на чердаке, так что и мыться можно в душе. Нам все соседи завидовали. Он работящий был — руки как из серебра сделаны!
Глаза Аны затуманились, она вздохнула и пошла к воротам, в которых виднелась небольшая калитка. Затем пошарила рукой в траве у скамейки, ничего не нашла и оглянувшись на меня, пожала плечами:
— Я тут ключ прятала, чтобы калитку открывать. Видите, тут дырочка — в нее надо ключ совать, повернуть, и задвижка откроется. Но ключа почему-то нет.
Я кивнул, и недолго думая подошел к воротам и дважды сильно ударил кулаком в темные от времени доски. Прислушался, развернулся спиной и начал размеренно долбить в ворота каблуком, пока из-за забора не раздался молодой, срывающийся на фальцет голос:
— Чо надо?! Кто там балуется?! Ну-ка отошел, а то щас башку разобью!
— Это старший, Веном! — вполголоса сказала Ана — У него такой голос смешной! Как у маленького мальчишки! Он очень не любит, когда ему говорят про голос!
— А кто там так пищит, что за крыса? — как можно громче крикнул я — Мальчик, позови старших! Поговорить надо!
— Я щас тебе дам старших! — пропищал голос, и я услышал приближающиеся тяжелые шаги.
Глава 4
— Их трое — слышу я голос призрака — Боюсь, что ты не сможешь с ним справиться.
— Что, настолько все плохо? — легкомысленно осведомляюсь я, и тут же получаю ответ:
— Еще хуже.
Вскоре я убедился, что сказанное не отражало и доли объективной реальности. Первое, что я подумал, с оторопью глядя на это существо: «Кинг-Конг!». Рост — выше двух метров. Вес — двести килограммов, не меньше. Заросшее черной неровной щетиной лицо с глазами-пуговками, вывороченными пухлыми губами и растопыренными круглыми ушами.
Второе, что пришло в голову, прежде чем на меня обрушилась колонноподобная ручища: «Это же Шрек!».
Я уклонился от удара, и тут же словил хорошую такую плюху сковородообразной ладонью этого монстра. Кто там говорил, что большие люди медлительны и неуклюжи? Этот — не был неуклюжим. Гаденыш с лицом дауна двигался с такой скоростью, что я едва успевал уклоняться от его ударов, подныривать под громадные ручищи, двигающиеся со скоростью лопастей ветряка.
Пока что успевал. Вот только таких «ветряков» было три. Вернее — трое. И это обстоятельно заставило меня пожалеть, что я не взял с собой меч.
Нож уже в руке…выпад! Еще! Парирует, тварь! Как он успевает?! Что это за чертов мутант?! Посмотреть бы на их папашу, что он за монстр…
Есть! Чиркнул по плечу гада! И это его только разозлило. Я все равно как с медведем дерусь! Только медведь глупый, а этот гад при медвежьей скорости и силе еще и соображает. И похоже что где-то учился единоборствам, иначе как он может дратьсяс такой ловкостью и с таким умением?! Или это врожденное?
Так. Двое заходят со спины и сбоку. Бежать?! Вернуться с мечом и покрошить эту сволочь?!
Перебрасываю нож в левую руку, обозначаю укол…бью правой в солнечное сплетение… Как в стену, черт подери! Я не пробил мышцы пресса, хотя бил изо всех сил, все умение вложил в этот удар, всю массу! Во мне сейчас килограммов восемьдесят, не меньше — я худой, но костей и мышц хватает. И вот — не пробил!
Ааа…черт! У них дубинки! Вот теперь трындец. Завалят — на раз. Нож против дубинки не катит. Я с дубинкой забью любого, даже мечника.
Замахивается…перехватываю магией, останавливаю дубинку, бью ножом…и тут же нож вылетает из руки после удара дубинки третьего монстра.
Эти три типа будто отлиты в одной форме — туповатые лица с маленькими злыми глазками, широченные плечи, бычьи ляжки и оттопыренные уши — настоящие огры! Может и правда огры? Это ведь другой мир, тут все может быть!
Смешно. Верчусь, ускользая от града ударов, бью, рискуя умереть нарвавшись на встречную плюху, а на периферии сознания медленно-медленно ворочаются мысли…будто это не я сейчас с треском впечатал кулак в челюсть гиганта справа от меня, будто это не я врезал ногой в пах тому, что слева — я как бы смотрю на себя самого со стороны, и мне это все кажется нереальным.