Некромант
Шрифт:
Слова баллады точно соответствуют верованиям покорителей океана — по их представлениям, где-то на огромной глубине живет Большой Змей, именно он правит всеми морями. И когда Змей просыпается от своей спячки — а бОльшее время в году он спокойно спит на дне — тогда и гибнут суда, тогда и упокаиваются в желудке Змея несчастные мореплаватели, оказавшееся не в том месте не в то время. Ведь Змею надо чем-то питаться? А что может быть вкуснее, чем просоленное, пропитанное пивом мясо корабела?
— Еще! Еще давай!
И дождь из монет. Хороший такой дождь. Меня любят, мне хорошо набрасывают
Я снова наигрываю, задумавшись, и даже не попытавшись собрать монеты, которые раскатились по всей сцене. Успею собрать. Никто их не возьмет. А если все-таки одна-другая монетка пропадет, попавшись под руку усталой шлюхе, или замотанной беготней подавальщице — так и пускай. Значит, им больше было нужно, чем мне. Я не обеднею. У меня счет в банке, я курсант магической Академии на полном обеспечении, и музыка для меня только развлечение. Потому…попросит — я и сам подарю эти деньги. Нет, не альтруист, и не дурак. Просто…не жри один — не то подавишься.
Кому велит божественная милость
К закату дня трубить в победный рог?
Мой друг сказал: «Сегодня мама снилась.
Она звала — я сдвинуться не мог.
Смотрю, совсем состарилась в разлуке,
И голос так отчаянно дрожал…
Она ко мне протягивала руки,
А я копьём испоротый лежал.
Наверно, сгину в нынешнем сраженье.
В кровавый снег поникну не дыша…»
На языке застыли возраженья.
Я слушал друга — и рвалась душа.
Всё восстаёт, противится и ропщет,
Когда по детям плачут старики!
Ведь это нам родителей усопших
На берегу Черной реки
И провожать, и обещать — догоним…
Всему на свете должен быть черёд!
Тут я поклялся: смерть его не тронет.
Пускай меня сначала заберёт!
…А сеча вправду выдалась жестокой.
Израненные падали без сил.
Того копья не уловил я оком.
Почувствовал… и друга заслонил.
И клич гремел. И знамя устояло.
За истребленьем вражеских полков,
За тем, как снег окрашивался алым,
Я наблюдал уже из облаков.
Над полем славы медленно темнело.
Оставшись жить погибели назло,
Мой друг увидел стынущее тело,
Перевернул, сказал: «Не повезло…»
Потом он шёл — усталый победитель.
Мой щит и шлем качались на ремне.
Дождётся мать. Не оборвутся нити.
Живи, мой брат. И помни обо мне.
Молчание. Потом рев, потом крики…все, как всегда. Я впитываю эмоции людей, я наслаждаюсь ими!
Наверное — я эмоциональный вампир. Как вероятно и большинство из музыкантов, певцов. Иначе зачем они это все делают? Просто для того, чтобы колебать воздух? Всего лишь зарабатывать деньги? Нет. Нам нужно именно это — рев толпы, поклонение, нам нужна ЛЮБОВЬ! Возможно, мы недополучили ее в детстве, а может быть мы просто ненасытны, как волки, всегда алчущие крови. Мы питаемся любовью, мы сосем ее, как материнское молоко — такое сладкое, и такое желанное. В эти моменты я тоже люблю. Весь мир! Всех, кто любит меня. И забываю о том, что в мире еще столько плохого, столько гадкого и грязного…
Нет преграды лунным лучам,
Что блестят на волчьих зубах!
Плохо спится нашим мечам,
Помнящим, как сеяли страх!
Голос рога в море лужён.
Порвана кольчуга не раз.
Помнишь, брат, как берег чужой
Стрелами приветствовал нас?
Грудь на грудь сходились полки —
Кто отважней в битве, тот прав!
Высекали наши клинки
Будущее новых держав.
Если отчий край тебе мил,
За него готовься на бой!
Кто щедрее кровью платил,
Тот ему и станет судьбой!
Кто-то поделил серебро.
Кто-то спит, пронзён, у ворот.
Защищайте жён и добро,
А не то чужак заберёт!
Под луной клубится туман.
Ставь же паруса, побратим!
Впереди гремит океан,
Вороны летят позади!
Впереди поёт океан,
Вороны кричат позади!
«Впереди поет океан, вОроны кричат позади» — ревет зал, повторяя последние строки. Они уже знают эту песню, я пел ее им, пел ее и Аллен — он просил у меня позволения исполнять мои песни. Как я могу ему отказать? Да и выполнит ли он, если я вдруг сойду с ума, и прикажу никогда не играть мою музыку, и не петь мои песни?
Я и сам-то не очень чист на руку. Половину из этих баллад некогда сочинил сам, когда на меня вдруг нападал такой…хмм…стих, а половину позаимствовал у земных поэтов. Например те три баллады, что сегодня пел — сочинила писательница Семенова. Баллады случайно попали под мой взгляд, когда я уже служил в ЧВК, и я недолго думая подобрал к ним музыку. Здесь мне осталось «только лишь» перевести слова стихов на Всеобщий язык, да подогнать под исполнение на лютне.
И…баллады зазвучали. Здешние зрители непритязательны, им не надо чеканных рифм, не надо выверенности и красоты строк, так что мой перевод прокатывает на-ура. Что и доказывает дождь из монет, которые исправно сыплются на сцену.
Я сегодня в ударе, мои длинные пальцы ворка щиплют струны, цепляя их напальцевыми медиаторами, похожими на серебряные когти. Из-за использования медиаторов звук получается звонче и чище.
Кстати, я настоятельно советовал Аллену использовать такие медиаторы — пусть не серебряные, как у меня, но…хотя бы медные. Но этот упрямец только отмахивается, мол — привык уже работать ногтями, медиаторы — это только для изнеженных дворянчиков, которые сходив помочиться, пять раз подряд после этого моют руки с мылом (надо мной стебается, мерзавец!). А он, настоящий солдат, укрепил свои пальцы так, что ногти и сами пальцы стали тверже стали!