Некромантские будни
Шрифт:
– Это не важно, по сравнению с тем, что будет, если Умая все - таки оживит его, уж лучше рискнуть, - не хотела я говорить, что в случае неудачи меня не спасет даже отец, если только в качестве умертвия, нет уж лучше и правда умереть.
– Это не повод рисковать собой!- послышался приглушенный голос мужчины, и как - то дышать он стал подозрительно.
– С тобой все в порядке?- обеспокоенно спросила я, его рубашка была вся сырая, а сам он горел.
– Да,- прохрипел он.
– Так, ты остаешься здесь, я сделаю привязку своей души на тебя, это обеспечит мне хоть какую -то безопасность.
– Нет Мальвина, не надо.
Но
О том, что будет, если у меня ничего не получится, я не хотела, даже думать, поэтому монотонно и сосредоточенно плела заклинание привязки. Хорошо, что магу не обязательно махать постоянно руками, чтобы сплести заклинание, достаточно иметь силу. Из транса я не стала выходить, чтобы не сбить настрой.
Как только мной были произнесены последние слова, меня выдернуло из тела. Я воспарила к потолку, ощущение легкости и невесомости были так прияты, что не хотелось никуда лететь и ничего делать. Все звуки были настолько яркими и оглушительными, что я не сразу смогла сориентироваться, что произошло. Я видела, как обмякло мое тело, и как Виктор из последних сил пытался снять с себя веревки. Вся рубашка был пропитана кровью, в области живота, но он все равно пытался выбраться. Мыслей в голове не было, вообще, типичное состояние для призрака. Сейчас главное не забыть, кто я и зачем здесь. В течение нескольких минут я парила над полом, пока не ощутила привязку с мужчиной, теперь можно и отправиться на поиски отца.
Парить над зимним городом не ощущая ни холода, ни ветра было странно. Люди жили своей жизнью, не подозревая о том, что над ними кто- то может парить.
До здания суда я добралась очень быстро, все- таки призраку не ведомы временные и пространственные рамки, и я могу вмиг оказаться на другом конце земли. Отца на месте не было, но гвалт в холле стоял оглушительный. Все коллеги отца собрались и обсуждали новость, которая облетела весь город, пропала дочь судьи, в связи с чем, здесь присутствующие хотят разбиться на группы и идти прочесывать город. Не думала, что так много людей обо мне переживают. Я не стала дальше терять время и направилась домой. В гостиной зале нашего дома было тоже шумно. Мама сидела в кресле и не переставала вытирать слезы, отец с лордом Рокфеллом о чем- то оживленно беседовали.
– Мы делаем все что можем, они словно под землю провалились.- оправдывался лорд.
– Значит этого не достаточно!- повысил на него голос папа, он нервничал, а когда он нервничал, то всегда мерил шагами комнату.
– Мы прочесали половину города за эту ночь, но нигде их нет.- стараясь не потерять последние крохи самообладания, отрапортовал лорд.
– Дорогая, престань разводить сырость.- папа не выдержал и присел рядом с мамой, обняв ее за плечи.
– Но как? Моя девочка, что с ней, где она.- мама рыдала не сдерживая слез.
– Мы найдем ее, обязательно найдем.- успокаивая скорее себя чем маму, говорил он.
– А поиск по крови пробовали?- неожиданно предложил Пьеро, не думала, что он разбирается в таких тонкостях.
–
Черные круги под глазами и усталый вид говорили о бессонной ночи. Мой папочка, так переживает, мне стало больно в груди, и я провела рукой по его щеке.
Он тут же встрепенулся, моя рука прошла сквозь его лицо, а он стал озираться по сторонам.
– Мальвина это ты?- слегка охрипшим голосом спросил папа.
Мама вскинула голову и ее заплаканные глаза налились слезами. Лорд Рокфелл заинтересованно стал смотреть по сторонам. Я еще раз провела по его щеке рукой.
– Где ты дочь, скажи мне,- папа смотрел прямо на меня, словно знал, где я стою и что делаю.
– Милая, скажи папе, где ты!- запричитала мама.
Папа встал со своего места и направился в свой кабинет, он знал, что если это действительно я, то я пойду за ним.
После того случая, когда я применила это заклинание в академии, отец решил, подстраховаться и теперь в его кабинете лежит зачарованная соль. Призраки как такого не могут сами воздействовать на окружающие предметы, они даже сдвинуть их не могут с места. Зачарованная соль это личное изобретение папы, он чуть не поседел в тот день, когда я покинула на уроке свое тело. Эта соль единственное, что я могу взять в руки и написать, что- то.
Мама и лорд столпились около двери. Папа открыл крышку с банки и поставил на стол, отойдя на пару шагов назад. Я подлетела к столу и запустила свои призрачные руки в банку, после невесомого состояния, ощутить тяжесть соли было приятно.
Взяв горсть, я начала сыпать ее на пол, как писать я еще не забыла. И вообще удивительно, обычно призраки забывают кто они, сразу же, а я помню каждое мгновенье своей жизни. Пока я выводила старательно буквы, папа читал мое послание вслух.
– Мы в комнате Умайи, она хочет меня убить, чтобы оживить вампира, и он обрел силу.
Мама вскрикнула после его слов и кинулась к отцу.
– Найди ее, сейчас же найди.
– Лорд велите своим людям направляться в тот район, где живет девушка,- приказал папа и, отставив аккуратно маму, направился к выходу.
Теперь я не волнуюсь за свое тело и за Виктора. Кстати о Викторе, моя с ним привязка, стала слабеть, я практически перестала чувствовать нашу связь. Вы когда нибудь видели, как паникует приведение? Нет? А я начала метаться из стороны в сторону, если бы могла, я бы себе пощечину дала за такое поведение. Связь ослабла настолько, что я испугалась, что не смогу найти свое тело и так и останусь бесплотным приведением, скитающимся по миру. И тогда я полетела по слабеющей нити, надеюсь, я успею до того, как связь порвется.
Видимо я надолго застряла, когда начала паниковать, потому что когда я добралась до места, то из дома уже выводили всех участников нашего похищения. Я конечно и так знала, что у приведений чувство времени потеряно напрочь, но не настолько же!
По -середине двора было много народу, заключенных сопроводили в карету, чтобы отправить в тюрьму. Умая молчала, а ее подельники, чтобы скостить себе срок закладывали ее по полной. Папы среди толпы не было видно. Я залетела вовнутрь в ту комнату, в которой держали нас с Виктором. Здесь ничего не изменилось, кроме того, что нас с Виктором развязали, и он теперь лежал на носилках, было видно, что он держится из последних сил.