Некроманты любят сыр
Шрифт:
Ее силуэт замерцал, откуда-то потянула могильным холодом и характерным запахом тлена. Кто бы ожидал от милой и хрупкой служанки такого задора. Видимо, она и впрямь в эти заготовки всю душу вложила. Моя совесть уже чуть ли не на углях меня дожаривала. Обязательно нужно будет как-то компенсировать девушке моральный ущерб. В мысли ворвался недовольный голос Геллера:
— Дина Святодух, вы собираетесь разбираться с вашим червем или желаете его стараниями весь дом разнести?
С раздражением поглядела на вредного камердинера: уже на тот свет отправился, а все поучает.
—
Дверь в кладовую, стоило Пискуну окончательно выползти наружу, погасла и с многозначительным «хрясь» вывалилась в коридор. Наверное, ее защитный магический контур поддерживал, а без него пострадавшая преграда сдалась, не выдержав накала страстей. В гробовой тишине было слышно, как шелестят колечки ползущего в моем направлении червячка, он снова уменьшился, но продолжал двигаться к цели.
Нам открылся вид на разоренное помещение с обвалившимися полками, опрокинутыми кадушками, кучей битых черепков. На полу валялись остатки червячьего пиршества, являя миру новое направление кулинарного искусства, намного опережающего свое время. Копчености, разносолы, молочка, сухари и компоты с вареньем слились в единое блюдо, сражая ароматами. Глядя на теперь действительно мелкого червяка — сейчас Пискун был размером с небольшую змейку, — с трудом представлялось, что он один мог натворить столько дел.
— Организм, значит… рас-с-стущий? — с присвистом уточнила Лилитана и волосы на ее голове встали дыбом, как от электрического разряда, а в глазах полыхнула ярость.
Я тут же воспроизвела заклинание защитного полога на всякий случай сразу третьего уровня — мой предел, а затем, почувствовав себя немного увереннее, предложила:
— Может, договоримся?
Лилитана перестала электризовать воздух, да так и замерла с туфлей в руке. Геллер тоже подавился заготовленной речью и посмотрел на меня как на ненормальную. Одному Пискуну все было нипочем, он упорно полз. Ко мне.
— При всем желании не могу вообразить, что такого вы могли бы предложить, — снисходительно процедил камердинер. — Даже в теории.
Ишь какой, с ограниченной фантазией. Впрочем, я и сама недалеко ушла в этом направлении. Но как бы ни была плоха моя игра, а мину кирпичом держать надо. Поэтому сложила руки на груди и вспомнила, что я некромант и пока еще жива, в отличии от некоторых. Хотелось бы таковой и остаться, а значит, Черный лорд не должен узреть учиненный по моей вине погром. Негоже вот так сразу, в первый день знакомства, представать перед начальством во всей красе. Пусть раскрывает хрупкий тепличный цветок по лепесточку, а то от свалившегося ему на голову счастья еще психанет. А я помнила, что бывает, когда лорд-некромант того самого…
С ужасом прогнала от себя картинку летающего и «живописующего» исключительно по мою душу Пискуна и поспешила ответить:
— Признаю, инцидент досадный…
— Досадный?! — вновь сверкнула очами Лилитана.
— Тише-тише, должна буду, — опрометчиво пообещала я, опасаясь за ее состояние. — Мне действительно жаль, но что случилось — то случилось. Наверняка вы тоже не хотите расстраивать нашего дина Элройена.
О, Магичество мог бы мной гордиться — прямо слышу его приемчики.
— Нашего? — хмыкнул Геллер.
— Вашего, — легко исправилась я.
Лилитана подозрительно захихикала, но мне некогда было отвлекаться на подобные глупости. Я лишь порадовалась, что она больше не похожа на монструозную мстительницу и продолжила:
— Предлагаю все здесь прибрать и сделать вид, что ничего не было.
От столь монументальной наглости даже у меня самой дух захватило, чего уж говорить о слугах. И пока они не вернули себе дар речи, зачастила:
— Вы ведь сами говорили, что дину Элройену дела нет до кладовой, он и не заметит ничего, если ему не докладывать. Пискуна я возьму на себя и вам пригожусь, наверняка у вас что-нибудь да найдется, с чем к лорду-некроманту не обратишься, а ко мне — вполне. Ну же, соглашайтесь, к чему нам портить друг другу э-э-э… — покосилась на давно и успешно почившую парочку, — существование. Мне тут еще работать все равно и… в общем, ребята, давайте жить дружно! — Подумала и добавила: — Пожалуйста.
Дин фон Майертон потер переносицу и вздохнул. Проводил взглядом упрямого червячка, оставляющего за собой на полу влажный след. Вопросительно посмотрел на Лилитану, она обулась и уточнила:
— Точно-точно помогать станешь? И… дружить?
Я радостно покивала, сейчас я готова была хоть по центру города с ней за ручку прогуляться. Девушка метнулась в кладовую, велев нам обождать. А я вновь уселась на нижних ступенях лестницы и убрала защиту, подставила ладонь Пискуну. Трогать его не хотелось, но и провоцировать своего непредсказуемого питомца тоже было чревато — вон он как на охранные чары его милости отреагировал. Нет уж, пусть остается маленьким. Хоть и не таким, как раньше — в спичечный коробок этого проглота теперь точно не засунешь.
— Повезло, — крикнула Лилитана, — сыворотку не тронул! Не успел, она высоко стояла в нише отдельной в стене.
Геллер с заметным облегчением выдохнул и покачал головой:
— Действительно повезло. Так и быть, будем считать… хм, инцидент несущественным. Но вам, дина Святодух, придется показать лорду Элройену вашего… кто он там?
— Червь могильный, м-м-м… модифицированный.
Белесые брови камердинера взметнулись вверх, но он быстро вернул лицу привычное выражение легкого превосходства.
— Н-да-а-а, — протянул задумчиво, — чувствую, жить нам станет веселее, аж страшно представить насколько.
И от этого «жить», такого естественного и привычного, что не искоренилось в нем даже после смерти, атмосфера вокруг нас как-то разом потеплела. Мы с Геллером переглянулись и одновременно улыбнулись его оговорке. Улыбка ему шла, больше дин фон Майертон не казался мне напыщенным и бесчувственным, скорее наоборот. То, как он волновался и успокаивал Лилитану, как заботился о спокойствии хозяина, пошел мне на встречу, хотя никаких особых причин лично для него в этом не имелось, говорило о многом.