Некроманты любят сыр
Шрифт:
Даже интересно, будь у Лорана лицо — какие эмоции бы на нем отразились. Отношение лича к происходящему оставалось загадкой, и о его настроении можно было судить только по голосу, сделавшемуся еще более недовольным.
— Возможно, — нехотя процедил условно мертвый некромант, — что конкретно ты хочешь узнать?
— Были ли среди нападавших те, кто проявлял, скажем, необычные способности? Например, невосприимчивость к некромагии или возможность беспрепятственно нарушать защитные барьеры, в общем, все, что могло показаться странным или нелогичным.
Лоран задумчиво постучал костяшками пальцев по нижней
— Да нет, ничего такого не припоминаю. Самые обычные разборки среди местных, у них и магов-то не было. Во всяком случае на улицах в беспорядках те не участвовали.
— А в доме фон Майертона? Не даром же ты приволокся к нему, будто стервятник на свежий кусок мяса.
— Конечно, мастера обидеть может каждый, — пробурчал Лоран. — А я тебе так скажу: искусство — это никогда не прекращать поиски и развитие! Да, мне нужен материал для экспериментов, и здесь нет ничего постыдного. Ясно тебе?
— И подпитывать свою филактерию тебе тоже нужно, — ехидно заметил его милость.
— Не без того, чего уж, — не стал отрицать Лоран, тут же снизив градус пафоса. — Как говорится, хочешь жить — умей вертеться.
Мы с Дэмисом, не сговариваясь, одновременно хмыкнули: сомнительная такая жизнь, но да судьи кто?
— Ладно, преданный служитель магического искусства, почему первое посмертное воспоминание Геллера — это твоя алчно-заинтересованная физиономия? Что такое интересное тебя туда привлекло?
— Хм-м-м, с чего бы начать?
— С начала, будь любезен.
— Ну хорошо, сначала безумные фанатики разгромили все мясные лавки в городе, отчего на улицах тут и там валялись разной степени цельности туши, потроха и отборные куски свежего мяса. Да и от горящих лавок исходил такой умопомрачительный аромат, — Лоран сделал странное движение челюстью, словно причмокнул. — Слишком много доступной пищи, слишком большой соблазн для тварей с отменным обонянием. Короче, такое точно не могло оставить равнодушным отирающуюся поблизости нежить, и начался локальный армагедец. Когда улицы заполонили воющие, стонущие, рычащие и визжащие монстры, люди отреагировали по-разному. Кто-то прятался и забивал изнутри окна и двери, а кто-то с косами и вилами вышел дать отпор, не желая оставлять родной город на растерзание сумеречным тварям. Последние к тому времени окончательно обезумели от обжорства и с большим энтузиазмом встретили появление живых и теплых.
Меня начало слегка подташнивать. Слишком живо в голове рисовались образы минувшей трагедии. Слишком хорошо я знала повадки тех существ, о которых говорил Лоран. Знала и о том, насколько они бывают опасны и как гадко могут выглядеть. Все вместе вынуждало покрываться мурашками от ужаса и отчаянно жалеть о съеденном.
— Но зачем кому бы то ни было в здравом уме устраивать подобный кошмар? — воскликнула я, не удержавшись.
— Ключевое — в здравом уме, — заметил дин Элройен.
— Ну почему, логика в их действиях была — показать все то зло, что исходит от мяса. Что мясо и трупы — суть есть одно. Что питаться следует исключительно растительной пищей, тогда и здоровее будете и целее. Видели вы когда-нибудь зомби, с пеной у рта добывающего себе початок кукурузы? Или трансформированную нежить, только и мечтающую приложиться к томатному соку? Нет? То-то и оно.
— Но здраводары вполне мирные ребята, это выбор каждого, что и кому есть! Они почитают нашу милосердную богиню Пшенку и никому не причиняют зла!
— А твоя наставница каким храмом заведует? — вдруг поинтересовался Дэмис Элройен. — Часом не Пшенки?
Под его пристальным взглядом я стушевалась и одновременно разозлилась на себя за это. Неужели он меня в чем-то подозревает? С вызовом подтвердила:
— Именно так! Я выросла в храме богини-матери Пшенки и знаю, что она никогда бы не допустила подобного бесчинства среди своих адептов.
— У тебя же дар некромантии, — изумился Лоран. — Как это ты умудрилась попасть к богине жизни?
— А мы настойчивые! — рявкнула я. — Перед нами такими особенными трудно закрыть двери.
Лич хмыкнул и от дальнейших комментариев воздержался.
— Знаешь, Алеста, — все так же задумчиво произнес его милость, — боги на то и боги, что им мало дел до смертных. Где они и где мы? Я бы не был столь категоричен в данном вопросе. Просто подумай об этом: всегда существует и альтернативная точка зрения, и другой опыт, и другая реальность.
— Я не…
— Не надо, я не пытаюсь доказать, что ты ошибаешься. Но скажи, можешь ты быть абсолютно уверенной в том, что богиня трепетно следит за всем происходящим в этом конкретно взятом мире? Нет ли хоть маленькой вероятности, что у нее может быть свой взгляд на склоки людей?
— М… есть… есть, наверное, — с гораздо меньшей уверенностью, чем прежде, ответила я.
Дэмис говорил разумные вещи и… в конце концов, лично мне Пшенка ни разу не ответила и не подала знака, чтобы я так уж свято верила в ее заинтересованность каждым из нас. А ведь я много часов провела в молитвах и медитациях, ходила на службы и участвовала в ритуалах. Тут же испугалась собственных мыслей: наставница была бы мной сильно разочарована, узнав об этих сомнениях.
— На то пошло, у богини-матери есть муж, — вклинился в разговор Лоран. — Бог-отец, как бы странно это ни звучало. И именно Закус ведает всем животным миром и хозяйством. Нельзя вот так просто порешать что правильно и хорошо, а что зло, грязь и от рогатого. Так что, девонька, не все так однозначно.
— Но и правда в твоих словах есть! Не вешай нос, — неожиданно погладил меня по руке дин Элройен. — Здраводары в общей массе действительно безобидные и мирные люди, однако любое доведенное до крайности убеждение становится опасным. Как зараза, оно поражает умы и сердца, превращает людей в фанатиков. Их границы морали стираются, они безоговорочно верят в то, что лучше знают, как жить и поступать остальным. Увы, в таких условиях теоретическое благое всегда перевешивает сопутствующие жертвы.
Кивнула, показывая, что далее возражать не намерена. Над этим всем следует хорошенько подумать, но не сейчас. Совсем недавно я собственными глазами видела здраводаров, и доброжелательными они вовсе не были. А если вспомнить реакцию Геллера…
— Геллер! — распахнула я шире глаза, осененная догадкой.
— Вот именно, — как-то не слишком конкретно произнес Дэмис Элройен и вновь сосредоточился на Лоране: — Продолжай, не отвлекайся. Чего тебя к фон Майертонам-то понесло?
— Сам сказал сначала начинать, — пробурчал лич. — Я заметил стремительное скопление нежити в городе, удивился и решил посмотреть, в чем дело.