Некроманты Поляриса. Дилогия
Шрифт:
С видом паршивого фокусника на детской площадке доракхай извлек из мешка здоровенную кость.
Уж и не знаю, из какого пласта земли они вырыли эту часть опорно-двигательного аппарата. В моем представлении нечто столько большое могло принадлежать только крайне далеким предкам нынешних слонов.
Эдвард засвистел и крикнул:
– Эй, гиены, посмотрите сюда!
Четвероногие все как один застыли и подняли морды, концентрируя внимание на косточке в руках орка. После драколич всячески отнекивался, мол, он даже
Из глубин ДНК каждого зверя всплыл древнейший рефлекс. Этот рефлекс был также могуществен, как открывающийся во время прокраски ресниц рот, как отдергивающаяся от горячего рука и как желание покупать при виде слова «распродажа».
– Взять! – скомандовал Рычай и кинул палку. В смысле кость.
Рефлекс приказывал бежать за брошенной двуногим хренькой, чувство пофигизма всячески восставало против. В результате борьбы двух противоположностей победила лень, к которой под шумок присоединился здравый смысл.
С веселым свистом кость воспарила к небесам, пронеслась под облаками и по широкой дуге умчалась первооткрывать новую для себя землю. Гиены проводили ее взглядом и с нескрываемым скепсисом уставились на доракхая и эльфа. Парни продолжали упражняться в пантомиме и теперь показывали карточку «разочарованные идиоты».
Аж жалко стало.
– Вау, парни, – похвалила я. – Круто придумали, но давайте придерживаться моего плана. Спайк, ты там где?
– Да тут я, тут! – пропыхтел драколич, переваливаясь через край гряды и вытягиваясь внушительно-белоснежным пузом кверху.
Ладушки. Раз все здесь, то можно возвращаться к первоочередным делам.
Припугнув гиен ещё одной волной огня, я сжала ладонь и сконцентрировалась на ниар-сет Влада. Зажатый в кулаке ключик обжег холодом и дал четкое ощущение направления. Невидимая стрелка компаса показывала… назад! Ровнехонько туда, откуда я и примчалась.
Спайк, зар-р-раза мертвая!
Зато как громко он кричал «я все знаю», «у меня врожденный дар и пятерка за ориентирование на незнакомой местности», «да я чо хошь найду».
Ага, нашел он, как же. Нашел словарный запас и вагон завышенного самомнения.
– Народ, нам ту…
Я не успела закончить фразу. Не успела сгруппироваться. Не успела осмыслить тот факт, что камень под ногами с загадочным чпоканьем растворился. Зато успела обдумать мысль «может, нас кто-то проклял?», прежде чем тело ухнуло в темноту.
– Кейт!!! – вспорол тишину трагический вопль, и в прямоугольном проеме виднеющегося неба появились две встревоженные макушки.
– Ты жива? – уточнил эльф.
– Если нет, то мы тебя враз поднимем! – убедил пожить еще немного доракхай.
Превозмогая боль в ушибленных местах и подозрительный хруст позвоночника, я подняла руку и неубедительно помахала.
– Все в порядке, – крикнула
Это «все в порядке» длилось ровно минуты три.
Именно столько потребовалось некромантам, чтобы привязать веревку и под аккомпанемент голодного воя спуститься-спрыгнуть вниз. Первым шел орк. Спайк настоял на индивидуальной транспортировке, поэтому во время спуска находился на плечах Рычая. Эльф замыкал группу.
Веревка, которую терзали оставшиеся без обеда гиены, жалобно гудела от напряжения и, кажется, жалела, что связалась с некромантами, а потом так и вовсе ее терпение лопнуло, и вся честная компания свалилась на пол глубокой пещеры.
Опровергая все законы физики, тщедушный эльф, который спускался последним и имел меньшую массу, первым поприветствовал дно пещеры. Его придавил горообразный приятель, а Спайк стал вишенкой на этой пирамидке абсурда.
Вишенка соскочила на пол и направилась ко мне.
– Чего лежим? Кому позируем?
Я с кряхтением села и угрюмо глянула на драколича.
– Спайк, давно хотела сказать, что ты похож на океан.
Дракон гордо выпятил грудь.
– В смысле такой же глубокий и непостижимый?
– В смысле от тебя тошнит.
– Предупреждаю, Кейт, ты не так харизматична, как я, чтобы хамить без последствий! – заявил этот гад чешуйчатый и отправился на поиски, кого бы ещё уколоть своим остроумием.
С трудом встав, я помогла парням повторить свой подвиг, шуганула сгустком пламени чересчур голодных гиен, что уже приноравливались прыгать в проем над нашими головами. Огляделась.
Там, наверху, это больше походило на кучу камней и скальной породы, вырвавшейся из-под оков земли. Внизу же стали заметны признаки кладки, лобзика и строительных матов.
Пятиметровое помещение получилось мрачным. Обычной пещере пришлось бы сильно попотеть, достигая такого совершенства в запугивании психики.
Создавалось впечатление, что архитектора сего местечка нарочно вызвали на ковер и в приказном порядке попросили: «Голубчик, а создайте нам жуть из камня. На потолке вырежьте страшные морды невиданных зверей. Не забудьтесь о сквозняках с лирическим подвываниями. Да, и пусть эхо в пещере грохает как шаги великана. Ну и в целом, пусть всем и каждому захочется обмочить штаны».
– Кейт, посвети, будь хорошей девочкой. Я на разведку, – внезапно вызвался Спайк, принюхиваясь к темноте вокруг.
Ящер прошел два-три метра и был жестоко сцапан клешнями любопытства.
– Шо за каракули? – возмутился он, тормозя у стены, что призывно манила непонятными письменами. – Так, парни, подь сюды! В кружок встали. Имитируем мозговой штурм. Ваши варианты? Что сие может быть?
– Рисунок пилы? – предложил Эдвард.
– Кардиограмма? – накинул свой вариант Рычай.
– Больше похоже на чей-то нервный срыв, – буркнула я, заглядывая через плечо Эда.