Нелегал
Шрифт:
Кстати, слышать ругань из его уст было очень странно. Лев Иванович никогда не использовал бранные слова. Это лишний раз говорило о том, что инженер сильно нервничает.
— Действительно, получается как-то некрасиво. Ты помог мне с временным жильем, а я почти на улицу тебя гоню… Извини. Совершенная наглость с моей стороны. Просто ко мне должен был приехать гость. Но что-то задерживается. Вполне возможно и не приедет. Мало ли. Вдруг обстоятельства изменились… В принципе, даже, наверное, неплохо, если я буду ночевать не один. Идем.
Маслов окончательно расстался с проклятой лейкой, бросив ее прямо рядом с розами. Он отряхнул руки,
Инженер поставил чайник на плиту, достал варенье из буфета. Он провел на даче мало времени, но уже хорошо ориентировался. Либо… Либо у Маслова днем были гости, которых он тоже поил чаем. Ведерников машинально отметил, Лев Иванович уверенно открыл именно ту дверцу, где стояли чашки и заварка. Нет, он, конечно, сам мог чаевничать, особенно, если явился сюда вчера вечером, но почему-то Игорю показалось, дело именно в гостях. К тому же, две чашки стояли в рукомойнике. Две. Зачем Маслову пить из такого количества посуды? Получается, раз он их еще не помыл, значит гость был не так давно. Наверное, именно этот человек должен вернуться. Его ждет Лев Иванович.
Инженер накрыл на стол и махнул рукой, приглашая к чаепитию. Будто это Ведерников в гостях, а не наоборот.
— Так что Вы говорили про Филатову? — Спросил Игорь, как только они сделали по глотку.
— Я ведь сказал, не могу объяснить подробнее. Просто поверь, это все очень важно. И мое исчезновение важно. И чертежи — тоже важно. Все станет известно буквально через несколько дней. Я не предатель и не диверсант. И не сумасшедший. Это на всякий случай, вдруг у тебя такая версия в голове имеется. А Филатова… Игорь, еще раз повторюсь, я отношусь к тебе очень хорошо. Очень. Ты мне почти, как сын, которого всегда мечтал иметь но… бог не дал, что говорится. Нина Ивановна… Она плохой человек. Опасный. И связалась с такими же плохими, опасными людьми. Тебе нужно разорвать ваше общение. Я не должен даже этих незначительных сведений говорить, но… Верю, ты станешь очень талантливым инженером. Возможно, дорастешь даже до главного инженера завода. В общем… Просто завтра, прямо завтра, не тяни, приедешь на работу и скажи Нине Ивановне, что вы больше не может быть товарищами. Скоро ее все равно с нами не будет…
Игорь поднес чашку к губам, сделал еще один глоток и улыбнулся.
— Конечно, Лев Иванович, я все понял. Да, мы с Филатовой дружны. Но не настолько. Раз ей грозят серьезные проблемы, действительно, лучше держаться от этой девушки подальше. Проблемы ведь серьезные? Я правильно понял?
Маслов ничего не сказал вслух, но утвердительно кивнул.
— Хорошо. Уважаю Вас сильно и к совету прислушаюсь. Про Ваше поведение тоже вопросов задавать не буду. Вы умный человек, значит, действительно, так надо. Давайте просто попьем чаю. А потом ляжем спать. Устал, если честно. Сильно. Переживал за вас. Да и вставать рано утром, чтоб успеть на первую электричку.
До самого конца этого странного чаепития Игорь изображал полное спокойствие, демонстрировал радость от общения с Масловым. Потом они постелили, каждый себе, и улеглись спать.
Сказать по совести, до рассвета Ведерников не знал наверняка, как лучше ему поступить. В нем боролись два
Подробности теперь были не нужны. Они ничего не решали. Главное — Филатовой грозит опасность. Почему-то эта опасность имела связь с Масловым. Игорь решил однозначно, если не станет инженера, то и Ниночке будет хорошо.
Это странно, но он смог ударить ножом один раз. Как нужно и куда нужно. Не примерялся, не планировал. Просто они оба встали рано утром. Игорь — чтоб собраться на станцию, а Маслов — чтоб его проводить.
Инженер начал говорить что-то, стоя посреди кухни, Ведерников нарезал хлеб для бутербродов. Вот именно в эту секунду он принял окончательное решение. Все стало предельно ясно и понятно. Никто не защитит Ниночку кроме него. Никто. А значит, нужно действовать.
Игорь повернулся лицом к Маслову, сделал несколько шагов и с ходу ударил ножом, зажатым в руке. Потом с удивлением смотрел, как Лев Иванович оседает на пол. Причем, взгляд самого инженера был не менее изумлённым. Он, кажется, не понял, что произошло.
Ведерников вышел из дома, сел на порожки. Посидел. Через десять минут вернулся. Маслов уже был мертв.
Ну, а дальнейшее происходило, как в тумане. Тем более, время поджимало, нужно было успеть к электричке. Игорь пробежал по всему дому, уничтожая следы своего присутствия. Действовал на автомате, как механический аппарат. При этом, он четко помнил, что появился вчера со стороны кладбища. Значит, на самом участке улик нет. Голова соображала быстро. А еще, отсутствовали переживания, их не было вообще. Впрочем, позже угрызения совести так и не появились. И по ночам призрак Маслова не являлся. Странно даже…
Врать Филатовой, кстати, тоже оказалось несложно. За это Ведерников волновался сильнее, чем за смерть Льва Ивановича. Он никогда не обманывал любимую женщину. Правда, сейчас, вопрос касался ее благополучия. Поэтому, Игорь смог. Смог смотреть Ниночке в глаза и делать вид, будто ничего не произошло. У каждого из них теперь есть секреты.
Беспокоил только один маленький, крохотный нюанс. Ведерников помнил точно, никаких фотографий он Маслову не подкладывал. Тем более, с изображением Комаровой. А снимок был. И это немного настораживало.
Глава 11
В которой я получаю подтверждение своих мыслей
Встреча с Лиличкой получилась насыщенная, но малопродуктивная. Вернее, определённую информацию я узнал, но она больше подтвердила мои собственные догадки и предположения, чем добавила новых сведений. Впрочем, и такой вариант был неплох. Пусть по чуть-чуть, маленькими шажочками, началось хоть какое-то движение, хоть в какую-нибудь сторону.
Я, как дельный, явился к ней домой. Адрес актриса сообщила еще когда мы общались в театре. Жила она прямо в центре. Неплохо, между прочим, жила.
Это была «Сталинка», с высоченными потолками и подъездом, который на питерский манер хотелось назвать парадным. Просто там такие лестничные пролеты и площадки, что вполне можно на каждом этаже разместить еще парочку квартир. Внутри — все более чем прилично. Имелся даже проигрыватель, домашний телефон, а это, знаете ли, нехилый предмет роскоши, и телевизор. На полу — паркет. В серванте — хрусталь. Полный набор признаков счастливой жизни советского гражданина.
Короче, для актрисы провинциального театра Лиличка жила вызывающе шикарно.