Нелегал
Шрифт:
– А он явно никуда не торопился. Кстати, Ефимов заметил, что его сын, когда приглашал в гости девушку, накрыл стол примерно со схожим меню. Сладости, деликатесы, легкое вино.
– Как романтично, – вздохнула Лиля, – ограбить магазин, чтобы пригласить на свидание девушку… Сергей, тебе непременно стоит об этом подумать.
– Я, между прочим, могу себе это позволить без воровства, – обиделся Морин.
– Это не романтично!
– Жизнь, она такая, – вздохнул Кирилл, – готовить яичницу с томатами тоже не романтично, но делать-то приходится?
– Ну
Как только подруга вышла из комнаты, Сергей уселся на диван напротив друга:
– Вор, получается, профессионал, залезающий в гастрономы как в свой холодильник?
Меньшов покачал головой:
– Сергей, я тебе вот что скажу. Почерк фантастически неправдоподобный. Влезть в магазин за продуктами и не поинтересоваться кассой? Но дело в том, что это, в общем-то, фигня. Совершено еще два преступления, не влезающих ни в какие рамки.
Тот откинулся на спинку дивана:
– Даже не знаю, чего еще ожидать.
– И правильно – потому что не угадал бы все равно. Вечером, незадолго до описанного только что обноса с дегустацией, в другом продуктовом магазине сгорели, друг за другом, три считывателя в разных отделах.
– Что это?
– Прибор, проверяющий деньги. Ты их каждый день видишь в кассах. И в двух отделах преступник купил продукты и вино в сумме на тысячу шестьсот рублей. Расплатившись фантиками от конфет.
Сергей потер рукой ноющие ребра и недоверчиво уставился на друга, словно стараясь просветить его взглядом.
– Ты не смотри на меня так, Серега. Не вру. Две разные продавщицы. Три сгоревших считывателя.
– Сговор в самом магазине? Но за тысячу шестьсот…
– Верно мыслишь, дружище, овчинка выделки не стоит. А утром произошло то же самое – в супермаркете, отдел стильной одежды. Там – шесть сгоревших считывателей. И шесть покупок, за которые уплачено фантиками. Точно такими же фантиками, как в продуктовом. Шестьдесят тысяч рублей. И в довесок – вышедшая из строя система видеонаблюдения. Неизвестным образом выведены из строя все камеры наблюдения, которые могли запечатлеть момент передачи из рук в руки фантиков.
– Быть такого не может. Фантастика прямо.
– Петр Никифорович то же самое сказал. Слово в слово, не считая добавленной после конструкции в три этажа. Однако печальный факт в том, что версия сговора восьми продавщиц двух магазинов и выход из строя девяти считывателей и шести камер наблюдения, причем самих по себе, тоже фантастика.
– Ты предлагаешь возбудить дело против инопланетянина, гипнозом взламывающего мозги землян и своим супер-пупер-электроимпульсным бластером сжигающего электронику? – с неприкрытым сарказмом осведомился Сергей.
– Я бы проще сказал. Гипнотизер. Вольф Мессинг однажды выдал фантик за билет в поезде, и я не вижу, почему его нельзя выдать за крупную купюру.
– А камеры он тоже загипнотизировал?
Кирилл развел руками:
– Пока не знаю. Поймаем – узнаем.
– Ну что ж. Надо давать запрос на поиск гипнотизеров
– Не прокатит, Серега, нутром чую. Он не преступник. То есть по факту преступник, конечно, я имею в виду, что у него мышление не как у уголовника. Поставь себя на его место. Ты – вор и аферист. Ты умеешь заговаривать людям зубы, и они берут у тебя обертки вместо денег. Еще можешь уболтать камеры тебя не снимать. Твои действия?
Сергей почесал подбородок, одновременно принюхиваясь к запахам, просочившимся из кухни, и сказал:
– Я бы прошелся по ювелирным магазинам. И быстро, потому что закономерность – дохнущие считыватели и камеры как признак присутствия нашего «мессинга» – просекут моментально. Ты, получается, просек – суток не прошло. Так можно снять максимальный барыш за время, которого никому не хватит на адекватную реакцию…
– Вот! – Меньшов направил указательный палец в грудь Сергею. – Вот оно. Ключевое слово – «максимальный барыш». В том и дело – наш фигурант не гонится за деньгами. Я спецом уточнил – в магазине были шмотки в разы дороже, там можно было одеться не за шестьдесят тысяч, а за много большую сумму. Но наш гипнотизер явно «покупал» для себя, а не перепродать. Он не жадный, берет только то, что ему нужно, и не гонится за лишним, мыслит не так, как мыслят те, кого мы с тобой обычно ловим.
– Что, если он только схему опробовал? Началось все вчера вечером, продолжилось утром…
– … И прямо сейчас «мессинг» должен бы носиться как угорелый, да все по магазинам с золотом-серебром. Он же понимает, что его схему просчитают. Но – дело к вечеру близится, я весь день вертелся как белка в колесе, кое с кем беседы проводил, чтобы, чуть только считыватель сдохнет – нам звонили. И тишина. Чтит день воскресный наш гипнотизер, не работает по выходным.
– Ага, только одежкой прибарахлился, невзирая на воскресенье.
– Так, скорее всего, ради воскресенья и расстарался, – ухмыльнулся Кирилл, – чтобы было в чем на людях показаться. И это укладывается в мою теорию: он берет только то, что нужно, и только когда нужно. Не заморачиваясь с накопительством, не гонясь за шиком и роскошью. Скромный, так сказать, вор. И вот тут прослеживается аналогия с взломом гастронома. Там дегустатор тоже вел себя культурно, не насвинячил, ничего не разбил и каждую бутылку закупорил и на место поставил. И не поинтересовался кассой. Технический почерк преступлений разный – но идеология, так сказать, одна и та же.
– Кушать подано, – донеслось из кухни, – идите жрать, пожалуйста!
– Все, сворачиваем планерку и бежим – а то у меня слюнки текут.
Тирр проснулся еще засветло. Не оттого, что выспался, просто вопли зверя, оказавшегося повозкой, разбудили. Конечно, вопящая повозка – явление странное, но теперь мага переполняло не любопытство, а обычная злость. Он перевернулся на другой бок и постарался закрыть ухо подушкой. Когда-нибудь он пройдется по округе и сожжет к йоклол все эти распроклятые солнцеглазы.