Нелегкая победа

Лоуренс Стефани

Гэрри смотрел на ее лицо, чудесные голубые глаза, в которых сверкал вызов… и раздумывал, сколько еще он сможет держать руки на талии Люсинды, прежде чем она это заметит.

— В таком случае пусть Фергюс сообщит мне, когда вы пожелаете проинспектировать вашу следующую гостиницу.

Он чувствовал ее тепло, трепетность, гибкость.

Люсинда прекрасно знала, где находятся его руки, обжигающие ее сквозь платье. Но тот поцелуй, такой быстрый, что закончился, не успев начаться, был первым намеком на возможность победы. Несмотря на волнующий каскад чувств, вызванный мимолетной лаской, она была

полна решимости не отступать. Если она, пусть неосознанно, один раз пробила брешь в его обороне, она обязательно сделает это снова. Едва дыша, она опустила глаза на его руки.

— Однако я не смею больше занимать ваше время, мистер Лестер.

Гэрри нахмурился. Он не видел блеск глаз Люсинды, спрятанных за опущенными ресницами.

— Ничуть. — Он умолк, затем добавил, поскольку осторожность вновь вернулась к нему: — Как я говорил раньше, вы гостья моей тети, по моему настоянию, и это меньшее, что я могу сделать.

Ему послышалось раздраженное хмыканье. Подавив улыбку, он поднял глаза и встретил взгляд Долиша, полный глубокого сочувствия.

Лицо Гэрри сделалось тотчас бесстрастным, и он опустил руки. Отступив на шаг, он предложил Люсинде руку и галантно, открыто выражая презрение дурным предсказаниям своего преданного слуги, проводил ее вверх по ступенькам.

Ожидая, пока Ферпос откроет дверь, Люсинда подняла глаза и перехватила обмен взглядами между Гэрри и Долишем.

— Долиш кажется очень подавленным. Что-то случилось?

— Нет. Он просто не привык рано вставать.

— Неужели?

— Да. — Дверь открылась. Увидев их, Фергюс просиял и широко распахнул ее. Гэрри поклонился. — До свидания, миссис Бэббакум.

Переступая порог, Люсинда оглянулась через плечо и улыбнулась ему — нежно, соблазнительно. Затем она отвернулась и медленно удалилась. Совершенно зачарованный, Гэрри следил, как она пересекает холл, как нежно покачиваются ее бедра.

? Сэр?

Гэрри очнулся. Едва кивнув Ферпосу, он повернулся и спустился по ступенькам. Сев в двуколку, он предостерегающе посмотрел на Долиша, затем занялся лошадьми.

Глава седьмая

Неделю спустя Гэрри сидел за письменным столом в маленькой библиотеке своего лондонского убежища. Окно выходило на тенистый двор. Заканчивался май, и бомонд был охвачен лихорадкой помолвок и бракосочетаний. Гэрри цинично скривил губы: его волновало совсем другое.

Стук в дверь заставил его поднять голову. Дверь приотворилась, и в комнату заглянул Долиш.

— А… вот вы где. Думал, захотите узнать: сегодня вечером они отправляются к леди Хеммингхерст.

— Проклятье! — Гэрри скривился. Амелия Хеммингхерст питала слабость к повесам: все братство будет представлено на ее балу. — Полагаю, мне придется поехать.

— Так я и думал. Вы пойдете пешком или запрячь экипаж?

Гэрри подумал, затем отрицательно покачал головой.

— Лучше пройдусь.

К тому времени наступят сумерки; короткая прогулка до Гросвенор-сквер, возможно, позволит справиться с беспокойством, вызванным добровольно наложенными на себя ограничениями. Хмыкнув и кивнув, Долиш удалился.

Поигрывая гусиным пером, Гэрри освежил в памяти свои недавние действия. Покинув Ньюмаркет и упрямо придерживаясь

первоначальных планов, он вернулся в Лестер-Холл, где нашел брата Джека с его будущей женой мисс Софией Уинтертон и ее опекунами: дядей и тетей, мистером и миссис Уэбб. Гэрри не имел ничего против мисс Уинтертон, явно одурманившей его брата, но ему не понравился задумчивый блеск, появлявшийся в серебристо-голубых глазах миссис Уэбб всякий раз, как она смотрела на него. Ее интерес к нему нервировал Гэрри. В конце концов он решил, что Лондон с его знакомыми опасностями будет безопаснее Лестер-Холла.

Он приехал в город за день до прибытия тетушки с компанией. Зная, что Эм никогда не путешествовала без сопровождающих, он не считал поездку опасной для миссис Бэббакум. Да и происшествие на Ньюмаркетской дороге было, похоже, случайностью. Под охраной Эм и ее слуг Люсинде Бэббакум ничего не грозило.

Однако, когда они устроились в городе, ситуация изменилась. Он таился сколько мог, избегая любых появлений в свете и скрывая свое присутствие в Лондоне от светских матрон. Он скрывался в клубах — «Мэнтонсе» или «Джексонсе», — не появляясь в Гайд-парке в те часы, когда туда выезжал свет, не прогуливался по модным улицам и в основном достиг своей цели.

Поскольку Долиш проводил время на кухне Хэллоуз-Хауса, Гэрри был в курсе всех событий и выползал на свет Божий только тогда, когда это было абсолютно необходимо.

Как сегодня вечером. Таким образом, ему пока удавалось защищать эту несносную женщину от назойливых постояльцев гостиниц и светских повес… к всеобщему замешательству бомонда. Когда он появлялся среди нежных созданий, явно сосредоточив внимание на Люсинде Бэббакум, дуэньи и мамаши мало что могли предпринять.

Гэрри отложил перо. Без всякого сомнения, у него нет причин праздновать победу: сезон еще не закончился. Он нахмурился и встал, с надеждой думая о том, что сможет вести себя как джентльмен в оставшееся время.

А затем, расправив плечи, отправился переодеваться.

— Скажите, мистер Лестер, вы получаете наслаждение от светских развлечений?

Вопрос застал Гэрри врасплох. Он взглянул на лицо партнерши, вежливо-вопросительное, затем сосредоточился на том, чтобы без приключений докружить ее до конца бального зала леди Хеммингхерст. По прибытии на бал он обнаружил ее уже окруженной… толпой самых известных лондонских повес. Не теряя времени даром, он извлек ее из этого окружения.

— Нет, — ответил он и, осознав смысл собственного ответа, умолк.

— Тогда почему вы здесь? — Люсинда не сводила глаз с его лица и надеялась на честный ответ. Вопрос, который она задала, с каждым днем становился для нее все важнее, а он не предпринимал ничего, чтобы сблизиться с ней.

Сравнение его с лошадью, предложенное Эм, оказалось очень точным. Он последовал за ней в Лондон, но, казалось, был полон решимости не навязывать ей свое общество. Сопровождал ее во все четыре столичные гостиницы Бэббакумов, не отходя от нее ни на шаг во время инспекций, но ни разу не предложил отвезти ее куда-нибудь еще. Совершенно не реагировал на все ее замечания о Гайд-парке и развлечениях Ричмонда и Мертона. А когда она завела разговор о посещении театра, просто окаменел.