Нелегкое счастье

Роуз Эмили

На свинцовых ногах Сойер вышел из кабинета и нашел ее в кухне. Линн готовила обед. Глаза от слез отекли, веки покраснели. На лице ни кровинки. Нижняя губа воспалена, будто она долго кусала ее. Когда она расставляла на столе тарелки, ее руки тряслись. Она старалась не смотреть на него.

— Прости меня. Завтра первым делом я встречусь с моим адвокатом и устрою все необходимое для развода.

Она еще больше побледнела, шумно втянула воздух и мгновение спустя кивнула.

— Понимаю.

— Я возьму кредит и выкуплю твою долю акций.

— Я не

позволю, Сойер, тебе это сделать. Бретт уже достаточно наворовал у тебя. Ты не должен продолжать платить за его ошибки. Я отдам мою долю акций тебе.

Сейчас ему не хотелось спорить.

— Я буду выплачивать тебе ежемесячное содержание и буду поддерживать ребенка. Но я отказываюсь от своих прав на отцовство.

Он постарался на замечать слез, наполнивших глаза Линн и побежавших по щекам. Но каждая слезинка жгла его сердце.

— Не знаю, где я допустил с Бреттом ошибку. Или что я такого сделал, что он возненавидел меня. Не понимаю, о чем он думал, разрушая компанию, которая платила ему достойную зарплату. Черт, еще один такой инцидент, и «Риггэн Кибер-Кест» конец. Может быть, он именно этого хотел? Разрушить мою мечту. Не знаю, где я допустил с Бреттом ошибку, — повторил он.

— Никаких ошибок ты не совершал, — прошептала она.

Он фыркнул, отметая ее возражение.

— Если всего за десять лет я натворил такое с Бреттом, представь, что я могу сделать с твоим ребенком за всю жизнь. Я не хочу навязывать себя ни тебе, ни ребенку, которого ты носишь.

Она сделала несколько шагов и положила руку ему на плечо.

— Я могу понять, что ты не хочешь иметь дело с ребенком Бретта. Но если родится твой сын или дочь? Разве он или она не заслуживает права знать тебя? Не позволяй поступкам Бретта лишать тебя уверенности в том, что ты будешь замечательным отцом.

Ошеломленный, он уставился на нее.

— Ты добровольно идешь на риск? Ведь я превращу твое чадо в негодяя.

— Этого не случится. Ты ошибаешься, думая, будто Бретт ненавидел тебя. Он тебя обожал, Сойер. И хотел быть таким, как ты. Только Бретт был ленивым. Он не хотел работать, чтобы достичь желаемого. Он выбирал короткие пути. А это не твоя вина.

Даже теперь она защищает Бретта! Ревность душила его. Он сбросил с плеча се руку.

— Он оскорблял свою жену. — Сойер провел рукой по лицу. — Он не бил тебя?

— Нет. Никогда. Если бы ударил, я бы ушла.

— Лини, он обращался с тобой будто с ненужным хламом. Почему ты защищаешь его?

— Потому что семья — самое важное. Я не хотела запятнать твои воспоминания о брате. Когда воспоминания — это все, что у тебя осталось, они будут согревать тебя по ночам. Иначе они начнут охотиться за твоими снами. — Она прошла к двери во двор, потом вернулась и посмотрела на него.

— Ты знаешь, что мой отец был полицейским и его убили при исполнении служебных обязанностей. Но ты, наверное, не знаешь, что последующее расследование вызвало подозрение, что он «грязный» полицейский. Он не был оправдан, но и не был обвинен. Это не помешало газетам после его смерти распинать

его, мою тетю и меня. Все мои воспоминания о папе отравлены. Когда я думаю о нем, я вспоминаю не мужчину, который так сильно любил мою мать, что после ее смерти сам словно умер. Я вспоминаю последние его дни. Детективы перевернули наш дом вверх дном. Они залезали в каждый шкаф и в каждый ящик. Они перетрясли наш мусор. — Слезы катились по ее щекам. — Теперь я вспоминаю человека, о котором я думала, что он герой. А он оказался мошенником. Он воспользовался преимуществом своего положения, а люди рассчитывали на его поддержку. Они ждали от него защиты, а он обманул их. Я не хотела, чтобы ты страдал так же, как я.

Она выглядела такой разбитой, такой уязвимой. Сойер перестал бороться с желанием обнять ее и притянул к себе. Он поцеловал ее волосы и убрал со щеки мягкую прядку.

— Прости меня. Как ты можешь до сих пор любить Бретта, когда он так с тобой обращался?

Она отвела глаза в сторону, плечи у нее поникли. Немного спустя она снова посмотрела ему в глаза. У него сердце сжалось от боли, какую он в них увидел.

— Я никогда не любила и не люблю его.

— Что? — Он схватил ее за плечи. — Хоть на этот раз скажи мне правду. Всю правду. Не бойся ранить мои чувства.

Она так долго молчала, что он решил — не скажет.

— У нас с Бреттом разлад начался давно. Я уже разговаривала с адвокатом о том, чтобы заполнить бумаги на развод. Но Бретт убеждал меня, что его плохое отношение ко мне вызвано неприятностями на работе. Он обещал, что исправится. Говорил, что подумывает о том, чтобы воспользоваться шансом и создать семью, какую я всегда хотела. Я так мечтала иметь ребенка, что, как дура, уступила ему. Но в ту ночь я обнаружила, что он изменяет мне с Ниной.

Сойер выругался. Он должен был заподозрить неладное, когда Бретт нанял пышногрудую помощницу.

— Мы поругались. — Линн глубоко вздохнула. — Я вышла из себя, кричала на него и выгнала из дому. Я сказала, что завтра же подам на развод. Через час он погиб. Так что, если ты ненавидишь Бретта, можешь направить часть этой ненависти на меня. Если бы я не вышла из себя, он мог бы сейчас жить.

— Линн, он ехал со скоростью девяносто миль в час в зоне, где разрешается только тридцать пять миль. Ты не должна проклинать себя за это. Нам еще чертовски повезло, что он никого не посадил в свою машину. Судя по тем откровениям, которые он описал в дневнике, по-моему, у тебя были основания выйти из себя.

— Ты все еще упрекаешь себя за несчастный случай, унесший твоих родителей…

— Да.

— Что заставляет тебя считать, что ты отчасти виноват в этой аварии? Тот парень был пьян. Он ехал на красный свет. У него даже не были включены фары. Ты нелогичен.

— Да, должен признать, ты права. — Часть груза спала с его плеч.

Линн направилась к лестнице. Надо скорей уйти отсюда, пока она не потеряла самоконтроль. Рыдания теснились в глубине груди. Еще несколько секунд — и она расплачется как ребенок.