Нелепая привычка жить
Шрифт:
– Ну хватит уже тут сидеть, холодно…
А потом затопили печку и пили чай с захваченными предусмотрительной Наташей лимоном, пряниками и малиновым вареньем. Малахову с Ланой и в голову не пришло бы привезти нечто подобное… И вот что странно – Виталий обычно не любил пряники, а сейчас с удовольствием съел целых три штуки (несмотря на то, что давно был сыт), и они показались ему необыкновенно вкусными. Наверное, это от лесного воздуха в нем проснулся такой аппетит? Или пряники были какие-то особенные, очень свежие? А может, дело было и не в пряниках, и не в воздухе? Просто ему было очень хорошо в этом бревенчатом домике, за маленьким столом, освещаемым тусклой лампочкой с плетенным из выцветшей проволоки абажуром. Быть может, это и есть счастье, когда за плечом отодвигается ситцевая занавеска, отделяющая кухоньку от горницы, мягкая женская рука ложится на плечо и ласковый голос спрашивает:
– Виталик, а тебе наливочки в чай добавить?
Спать было еще рано, и Наташа предложила перекинуться в карты, но компания ее не поддержала. Джозеф умел играть только в бридж, Лана из всех игр помнила только «подкидного дурака» и то не очень хорошо.
– Экие вы странные, право! – недоумевала хозяйка. – А я вообще не понимаю, как можно жить без карт. Бывало, у нас с мамкой каждый вечер карты на столе. То играем, то гадаем…
– Ты умеешь гадать? – удивился Виталий.
– Ну да. Мамка научила. Она очень хорошо это делала, прямо как цыганка.
– Фу! – поморщился Малахов. – Терпеть не могу цыган! А мне погадать можешь?
– Да запросто!
Лана фыркнула, Джозеф, обнаруживший еще один новый талант в своей избраннице, заинтересованно придвинулся поближе к столу. Наташа перетасовала карты и протянула Виталию.
– Иди через ручку двери продень. Чтоб правду говорили.
Здесь еще сохранилась ручка в виде скобы на прямоугольном металлическом основании с отверстиями для гвоздей. У Малаховых в избе тоже была такая ручка… Он продел, вернул гадальщице колоду, она велела снять ее левой рукой к себе и принялась открывать по три карты.
– Ой, смотри, сразу же крестовый король выпал!
– Это я, да?
– Не, ты пока червонный, молод еще… А крестовый значит, что гадание будет верным. Смотри, вот он ты. Ну-ка, сейчас мы все про тебя узнаем…
Червовый король лег в центр стола, Наташа принялась обкладывать его с четырех сторон другими картами.
– Посмотрим, что у тебя на сердце… Дорога, опять дорога… И куда это ты все ездишь? Дом родной, хлопоты, разговоры о деньгах… И две дамы – бубновая и червонная.
– Сразу две? Это что ж за дамы такие?
– Ну, бубновая молоденькая, тревожишься ты о ней… Дочка, не иначе. И в голове у тебя все ее дела… А вот что за червонная – тебе лучше знать… Ой, смотри, любовь у тебя с ней скоро будет! Видишь – девятка.
– Так-так, – шутливо погрозила пальцем Лана. – Червовая дама, значит? С любовью? И не я?
– Да, похоже, не вы, – отвечала гадальщица. – Вы вот она, крестовая, при доме родном, с хлопотами домашними… Ой, Виталь, а тут и винновая дама у тебя за спиной! Да еще с крестом. Злодейка с какими-то кознями… Вон – встреча с ней скорая, неприятности через эту встречу, разговор тяжелый… Да, похоже, и не один.
– Да ты, дорогой муженек, оказывается, прямо донжуан! – смеялась Лана. – Одни дамы кругом!
– Ой, да не берите в голову! – Наташа отвечала без тени улыбки. Похоже, сама она, в отличие от всех остальных, искренне верила в то, что делает. – Когда четыре дамы выпадает, это значит, что всерьез-то и нет никого. А что на пороге у тебя? Ого! Опять дорога дальняя и какое-то приобретение. Крупное что-то купите, может, машину новую, может, еще что…
– Неужели? – заинтересовалась Лана. – Прямо так и выпало – приобретение?
– Ну вот сами смотрите – десятка бубновая с семеркой червей. Точно говорю – приобретение.
– Ох, хотелось бы верить…
– Наташа, я ничего не понимаю! – сокрушался Коллуэй. – Что ты говоришь Виту?
Но гадальщица лишь отмахивалась:
– Погоди, солнце мое, я тебе потом все объясню… Ой, чегой-то мне тут все у тебя не нравится, Виталик… Козни, обман, предательство. Что-то нехорошее против тебя затевается… Ладно, давай посмотрим, что под сердцем лежит. Под сердцем всегда самая главная карта.
– Так что же может быть под сердцем, если все четыре дамы уже тут? – иронизировала Лана.
– А вот мы сейчас и поглядим! – Наташа вытащила карту, которую с самого начала гадания положила закрытой под короля, перевернула ее и даже руками всплеснула:
– Ой, батюшки!
– Что, плохо? – Виталий и сам не понял, отчего вдруг так встревожился.
– Самая дурная карта, Виталик, – горестно покачала головой гадальщица. – Туз винновый, да еще острием вверх.
– Ну вверх еще ничего, – попытался отшутиться он. – Был бы вниз…
Но Наташа не поддержала шутку:
– Нет, Виталь, вниз – это еще не так страшно! Это значит просто удар, от удара еще оправиться можно. А когда вверх – это совсем худо…
– Смерть? – почему-то шепотом уточнил Малахов.
Наташа молча кивнула и торопливо стала собирать карты.
– Ничего, сейчас я дальше разложу, – бормотала она. – Что было, что будет, чем сердце успокоится… Авось все еще выйдет ничего…
Она снова начала тасовать колоду, но карты вдруг вырвались из ее рук и рассыпались по столу и по полу.
– Ну вот – упали! – в голосе Наташи послышалось облегчение. – А значит – гадание насмарку. Пустое все, и ничего не сбудется.
– Ну и слава богу! – вздохнул Виталий.
Лана поднялась из-за стола.
– Вот за это я и не люблю гаданий! – раздраженно проговорила она. – Выпадет какая-нибудь гадость, расстраивайся потом…
Малахов с удивлением взглянул на нее. Надо же, как близко к сердцу она это приняла…
На Джозефа было жалко смотреть.
– Sweety, я ничего не понял, – пожаловался он. – Что ты нагадала Виту? Все плохо или все хорошо?