Нелепо женское правленье

Кинг Лори Р.

— Положите фляжку на сиденье и сидите спокойно. Подействует через несколько минут.

Он по-прежнему стоял у двери, я сидела и смотрела на него, думая, что все это похоже на сцену из модной пьесы французского авангарда. Теперь я должна отпустить реплику о ногте на мизинце левой ноги или о возрасте солнца. Тут я почувствовала, что сознание мое начинает путаться.

Дверь за спиной бандита открылась, сердце мое подпрыгнуло, но тут же рухнуло куда-то в желудок. Еще одна фальшивая борода появилась над твидовым плечом. Я открыла рот, чтобы поиронизировать над отсутствием воображения у моих противников, но изо рта послышалось что-то, никак не на

поминающее человеческую речь.

— Не спит? — спросил второй.

— Еще минута. Она уже почти…

Тут мое поле зрения сузилось, из купе исчезло все, кроме двухголового двухбородого торса, затем осталась двухбородая голова с проглядывающим из-под усов шрамом и слово «почти» колотилось в мозгу: ЧТИ-ЧТИ-чти-чтичтичтчтшшшш…

Проснулась я во тьме. Неужели ослепла? Все болит, тело как будто разваливается на куски. Подо мной холодная твердая поверхность. Шевельнувшись, поняла, что лежу на камнях. В одном лишь нижнем белье. Крайне неприятная ситуация. Кроме этой мысли ничего в голову не пришло, и я привалилась горячим лбом к холодным камням.

Когда я очнулась во второй раз, слепота не исчезла, камни остались на месте. Тошноты не ощущала, хотя вонючий воздух к ней побуждал. Во рту гадко. Откинула волосы с лица, автоматическим жестом поправила на переносице отсутствующие очки и с усилием села. Зря. В голове забухал паровой молот, желудок подпрыгнул до горла, тьма сгустилась.

Жива. Во тьме, в неизвестной грязной дыре, в плену у неизвестного числа врагов, по неизвестной причине, в трусиках и рубашонке, даже без очков и шпилек, но жива.

Надолго ли? Я подперла голову руками и попыталась заставить себя размышлять. Примерно через полчаса пришла к двум заключениям. Во-первых, этого типа, который меня захватил, нельзя недооценивать. Выше средних способностей, с развитым интеллектом, отважный, решительный, быстро соображающий и реагирующий. На рядового уголовника не похож, следовательно, один из наиболее успешных представителей преступного мира. Если знать, где искать, долго искать его не придется. При условии, конечно, что мне удастся выскользнуть из его когтей. Второе соображение базировалось на его замечании, что пуля лишена интеллекта и фантазии. Стало быть, он о своем воображении весьма высокого мнения. Так что я вряд ли отделаюсь простым сидением под замком. Мысль не слишком утешительная.

Поскольку я не знала его ни лично, ни понаслышке, возникал еще один вопрос: на кого он работает? Кто приказал схватить меня и бросить в эту дыру? Есть ли здесь связь с Храмом? Но какова тогда конкретная причина? Голос из прошлого, месть за наши с Холмсом подвиги? Или я просто пешка в игре, рассчитанной на то, чтобы поймать Холмса? Мысли путались, обрывались, блуждали, отрываясь от реальности. Мари ненавидела меня в достаточной степени, но она скорее способна толкнуть под грузовик или нанять убийцу. Берлинские американцы, желающие предотвратить презентацию моей работы? Научные соперники Дункана? Тетка, мечтающая вернуть мое состояние, доведя меня до безумия?

Тут я одернула себя и вернула к реальности. Тетка, конечно, корыстолюбива, но у нее не хватит мозгов на столь хитрую комбинацию, да и знакомств подходящих не имеется. Если я всерьез обдумываю такие возможности, то впору озаботиться состоянием моего собственного мозга. Я едва заметно, насколько позволяла боль, помотала головой, чтобы восстановить ясность мыслей, откинула с физиономии чертову путаницу волос и заставила себя встать. Пора обследовать

мою темницу.

Помещение, совершенно темное, оказалось немалых размеров. Вымощено большими неровными камнями. Чтобы оценить его объем, я откашлялась и крикнула, вызывая эхо:

— Эй! Есть кто-нибудь?

Потолок не слишком высоко, стены близко… некоторые, во всяком случае. Выставив перед собою руки, я осторожно двинулась вперед, сжатая тьмой, опасаясь тишины, пауков, крыс и невидимых рук, протянутых ко мне. Когда пальцы мои коснулись наконец стены, я прижалась к ней, как потерпевший кораблекрушение к спасительному берегу.

Стены из плотно пригнанных обработанных камней, не какой-нибудь кирпич. Я повернулась влево, но передумала, повернулась вправо. Касаясь левой рукой стены, правую вытянув вперед, осторожно дошла до угла. Следующая стена отходила под прямым углом. Я похлопала по этой стене, как похлопывают по загривку любимую собаку, развернулась и принялась промерять расстояния. Ступня моя длиною десять с половиной дюймов, расстояние от угла до угла оказалось чуть больше двадцати восьми футов — тридцать две ступни. Влево — семь с половиной футов. Тут я споткнулась обо что-то мягкое. Слава Богу, не труп. Два больших полусгнивших мешка с соломой. Осторожно обшаривая мешки, наткнулась на что-то округлое, гладкое. Подняла, ощупала… Полая тыква с пресной водой. Сдерживаясь, принялась за питье. Осторожно, мелкими глотками. Обнаружила небольшой каравай хлеба. Уселась, привалившись к мягкому мешку, сжимая в руках свои сокровища.

Через минуту усмехнулась. Отпила еще глоток, оторвала от каравая корку. Хлеб тоже пресный, без крупинки соли или сахара. Не без внутренней борьбы заставила себя отложить свое богатство и продолжила странствие.

Обойдя свою тюрьму, с гигантским облегчением обнаружила постель, хлеб и воду там, где и оставила, в семи с половиной футах от второго угла. Намерила я двадцать восемь на шестьдесят футов, естественно, без окон, даже заложенных — в пределах досягаемости поднятой руки. Единственная дверь напротив мешков с соломой, — дверь мощная, под стать камням кладки. Потолок, казалось, разной высоты, судя по отзвукам, камень или кирпич. Винный погреб со сводчатыми потолками.

Винный погреб подразумевает дом значительного размера. Если этот дом находится в городе — даже в небольшом — то неизбежны звуки колес, копыт, пусть приглушенные, пусть даже и неслышные, в виде слабой вибрации. Значит, дом этот в сельской местности. Какой-то вывод, какая-то информация, хотя проку от нее немного.

Понятно также, что заперли меня здесь не для того, чтобы уморить голодом. Следует ожидать посетителей.

Каких?

Какую пытку «с интеллектом и фантазией» они для меня приготовили?

Я свернулась калачиком возле хлеба и воды и заснула. Проснулась в ужасе от слепоты и подавляющей могильной тишины. Погребена заживо!

Встала, дошла до ближайшего угла. Начала осваиваться с темнотой. Уши подсказывали мне, когда приближалась стена. Холмс упоминал об этом, рассказывая о жизни в образе слепого. Отошла от стены, вернулась. Еще и еще.

Вернувшись к соломе, «позавтракала». На полу обнаружила несколько камушков, щепок разного размера, осколки стекла и керамики. Засунула все под мешки. Нашла мощный подпорный столб. Опоры я искала целенаправленно, знала, что что-то должно поддерживать потолок. Для чего они мне? Разве что спрятаться за ними. Интересно, что пальцы ощутили столб еще до прикосновения. Вспомнила, как Холмс вел меня в тумане.