Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
Мне выделили лошадь. Гнедую красавицу по имени Альрия. Я обхаживала лошадку всю неделю до поездки. Конечно, это было не обязательно, она была очень покладистой. Но я порядком устала от книг, вышивания и вечно занятых своими делами мужчин. Нэймара вообще видела раз в пару дней. После того, как он вернулся, мы даже не спали в одной комнате. Он много работал по ночам и перебрался обратно в свою старую спальню.
Перед отъездом я каталась на плацу перед конюшней, когда заметила, что у калитки за загородкой стоит Нэймар и наблюдает за мной. Спешилась, передала поводья конюху и подошла к мужу. Все-таки странное у меня к нему отношение. После нападения братьев я постаралась
— А ты хорошо держишься в седле, — похвалил Нэймар. Потянулся ко мне, легко погладил пальцами щеку, потом, словно оправдывая свое движение, вынул из косы соломинку.
— Спасибо.
— Ты закончила на сегодня?
— Да, — я пожала плечами. Он предложил мне руку и повел к замку.
— Хорошо, я хотел спросить, ты с мечом обращаться умеешь?
Я смутилась.
— Немного.
Вообще-то, это было недостойное женщины занятие, но когда растешь с двумя братьями, то обязательное.
— Хорошо, — неловкости Нэймар не замечал. — У меня будет два меча. В случае чего, — один твой.
— Ты думаешь, что может быть случай? — я забеспокоилась.
— Не думаю. Это предосторожность, Мирэль, не более.
— Понятно, — с облегчением вздохнула я.
— Еще ты возьмешь с собой легкий доспех. Тоже на всякий случай.
— Хорошо.
Нэймар остановился и посмотрел мне в глаза:
— Я хочу, чтоб ты знала, мы едем в столицу не ради судебного разбирательства.
Неожиданно. Интересно, как он догадался?
— Это хорошо, — искренне обрадовалась я. — А мне можно спросить, ради чего?
Нэймар покачал головой:
— Спросить можно, но я все равно пока не скажу. Мне нужно поговорить с дядей. Ты будешь присутствовать при разговорах, так что все узнаешь в свое время.
С рассветом мы тронулись в путь. Нэймар ехал всю дорогу рядом, двое воинов впереди и двое сзади. Мы почти не разговаривали. Каждый думал о своем. Я привыкла к относительному одиночеству за время жизни в замке. Там на меня тоже особенно внимания не обращали. Путешествие было в общем спокойным. Вечером третьего дня мы добрались до места схватки Нэймара с кузенами. Трава в пятнах крови, вырванная комьями земля, но, что странно, никаких следов магии. Конечно, там мы на ночь не остановились. На привале я спросила мужа:
— Почему ты не пользовался магией?
Это было не понятно. Во мне волшебства была крупица, но если бы на меня напали, я бы использовала и ее. А Нэймар легко создал Плеть Молний. Значит, магии в нем значительно больше.
— Я не очень сильный маг, — признался он.
— Это мне говоришь ты? — поразилась я. — Я видела в твоих руках Плеть!
— Да, — согласился Нэймар. — Я не знаю, как это получилось.
— Ха, позволь мне тебе не поверить, — иронично хмыкнула я.
— Но я действительно не знаю, — сокрушался муж. — Волшебство зажигается во мне, когда я очень зол, например. Но управлять им в спокойном состоянии не умею.
— Так научись! — подбодрила я.
— Пока не получается. Я пытался. А что у тебя с магией? — поинтересовался Нэймар.
Я отмахнулась.
— Это значит, что все отлично и мне до тебя далеко, или что магия махнула на тебя рукой? — уточнил насмешник.
— Второе, — улыбнувшись, призналась я. — Во мне волшебства только капелька.
— Ну, так развивай! — передразнил Нэймар, точно скопировав мои жесты.
— Хотелось бы, — притворяясь огорченной, ответила я. — Трудно развить то, чего нет.
Я зачерпнула из котелка ложку супа, который готовила, и предложила мужу. — Пробовать будешь?
Он кивнул.
— Горячо, — предупредила я.
Он взял у меня ложку и попробовал.
— Очень вкусно, — признал Нэймар. — От тебя есть польза в путешествиях. Готовишь прекрасно. И где ты только научилась готовить на костре?
— Мы часто устраивали пикники с кузенами, — воспоминания о братьях кольнуло душу. На глаза навернулись слезы. Я поспешно отвернулась от Нэймара.
— Мне жаль, — сказал он, положив руку мне на плечо.
Я смахнула непрошеные слезинки:
— Ничего, — я попыталась улыбнуться, — Зови всех ужинать.
После ужина мы улеглись спать у костра. Несмотря на теплую одежду, подстилки и одеяла на земле спать было холодно. Полночи снилось, что я мерзну. А потом стало тепло и уютно. Причину этой перемены я поняла только утром, когда проснулась. Меня обнимал Нэймар. Он прижался к моей спине, а руку положил точно на мою сверху. Необычное ощущение, но приятное. Кажется, он еще спал. Я старалась не шевелиться и не тревожить. Предрассветная серость постепенно отступала, над нами защебетала какая-то птаха. Нэймар вздрогнул и проснулся.
— Доброе утро, — прошептала я, поворачиваясь к нему.
— Доброе, — ответил он и быстро, даже поспешно, встал.
У меня создалось впечатление, что этот инцидент его расстроил. Словно такая близость ко мне была ему противна. Мое предположение подтвердилось тем, что все последующие ночи он "случайно" спал на противоположной стороне костра. Даже не подумал, что мне это может быть обидно…
Столица была прекрасна. Именно такой я представляла ее себе по книгам и картинам. За серой крепостной стеной скрывался белокаменный город с садами и парками. В самом центре на холме, окруженный зеленым поясом парка, стоял замок Владыки. Белый, изящный, с золочеными шпилями. Мы поехали к центру города. Я глазела по сторонам, как ребенок в волшебной стране. Мне было интересно все. И кто во что одет, и о чем говорят, и что предлагают в кондитерской, какой художник выставляется сейчас в Галерее, что за мелодию играет уличный музыкант… То есть абсолютно все! Несколько раз Нэймара останавливали его знакомые. Он представлял их мне, обменивался парой общих фраз, прощался и ехал дальше. Мне показалось, он отделывался от тех эльфов, а они провожали меня такими взглядами, что я подумала, дело во мне. Провела рукой по волосам, приглаживая выбившиеся из косы пряди. Нэймар заметил мой жест.
— Ты прекрасно выглядишь, — он поймал мою руку и поцеловал.
Я зарделась и смутилась. А он умеет быть галантным, если хочет.
Дом Нэймара был почти в самом центре. Тоже белый, как и другие дома в городе, с такой же белой крышей. Ухоженный сад за кованой оградой, на воротах было два герба. Один знакомый, герб Келиара — серебряный дракон на фоне звездного неба, а второй чужой — золотой орел на синем щите.
— Чей это орел? — спросила я.
— Мой, — коротко ответил муж, казалось, он был раздосадован моей наблюдательностью. Дальнейших объяснений, естественно, не последовало. А спрашивать я не решилась.