Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
— Маньяк, что ли, сексуальный? — Я чуть не расхохотался, услышав такие откровения. На самом деле представить маньяка-оборотня легче легкого: животное должно же как-то проявляться.
— Не в этом смысле, — даже не улыбнулся Стрекалов. — Единственный доступный способ для него продолжить род — это сесть перед зеркалом и произвести те же действия, что и я до того момента, как он появился. В полнолуние он их стал повторять… — Тут Виталя засмущался и стал отводить глаза в сторону…
— Договаривай, договаривай, экспериментатор каканый, — сказал я самым злобным своим свистящим шепотом.
— Ну,
— И что пошло не так? — спросил я с живейшим интересом.
— Да все… — ответил Стрекалов, опять смущаясь. — У него не получилось ничего, а у меня опять зеркалка появился. Понимаешь, он, наверное, напутал, он ведь на невербальные контакты напрямую идет…
— Ладно, уговорил, — признал я, хотя не поверил ни единому слову. — А как четвертый появился? Что!
Стрекалов только опустил голову.
— Понимаешь, я ведь только хотел повторить эксперимент, уже с измененными рунами. Я же все в журнал экспериментов записывал. — И он показал мне довольно потрепанную записную книжку с обложкой из дорогой кожи виверны, выуженную из заднего кармана штанов, непонятно с каких щей названного револьверным. — Я даже не понял, в какой момент он появился… Я даже не понял, как все это действует…
— Сколько их еще?
— А? Что? — Стрекалов, кажется, даже напугался. — Ты что, Петр Андреич? Куда еще? Я над этими контроля не сохранил. Думал, они за мной в окно прыгнут, а они там… Да ты же там был, расскажи поподробней — что случилось?
Ну я и рассказал ему, как все было.
— Значит, слились в одну, шестилапую… — Виталий задумчиво крутил головой, экономными жестами чертя какую-то схемку в записной книжке. — Наверное, четвертое приложение к закону отражения — в экстраординарной ситуации они теряют человеческий вид, и запускается механизм самозащиты. И значит, подобное к подобному, закон слияния — они двойники к тому же, им проще… В результате должна получиться форма, которая сможет начать обратное превращение, то есть в меня, чтобы слиться уже со мной… А по сути, поглотить меня. Вот чего они, заразы, приходили…
— Ага! Значит, это не ты их к себе призвал? — спросил я.
Тут ведь самое интересное — как Виталий на крыше веселого дома оказался.
— Куда там! Как из окошка выпрыгнул, так сразу к «Принцессе Грезе» побежал. У меня там, видишь ли, знакомство образовалось…
— Что? У тебя — там? И как зовут? Я там всех знаю!
Знал я там только Ардалью и то не во всех смыслах, но видел-то многих!
Стрекалов сделал загадочное лицо, напыжился, но подробности выдавать отказался. Сджентльменствовал. Ладно, сейчас недосуг, но можно будет у Ардальи узнать. Никуда не денется, донжуан бордельный.
— А потом, когда выстрелы начались, я струхнул немного, что меня арестуют, на крышу вылез, и тут они, или она. Не увидел, сколько лап. Чуть не добралась. Приложила серьезно — спасибо, на мне все заживает само: оборотень все-таки. Хорошо, с земли ее очередью накрыло. Ты, как я понял, тоже стрелял?
— Да, конечно, стрелял я… Ладно, врешь ты
— Да не вру я, вот ни настолечко. — Виталий как-то по-детски показал мне что-то на ногте большого пальца.
— Не врешь? А нож откуда у твоего двойника? А стреляли в урядника зачем?
Виталя спрятал глаза, то есть попросту закатил их и притворился «самым больным на свете человеком». Пришлось наградить его оплеухой.
— Чего дерешься? — сварливо спросил горе-экспериментатор, сфокусировав на мне взгляд. — Я же говорю, подсознательно они меня тоже копируют. Что там у меня в подсознании? Ты как будто, когда полиция приходит, в душе песни поешь и хвалебные оды сочиняешь… А без ножа и кольта я из дому не выхожу. Ты вон небось целый арсенал с собой носишь… Лучше скажи, что делать будем, если они… она… оно… опять ко мне в гости придет?
— Не дергайся, — успокоил я своего собеседника. — Я в одного такого ящера сегодня всадил маслину, а потом его в спецкамере закрыли в полицейском участке. Закрыли и вскрыли.
На глазах Стрекалова выступили слезы. Облегчения или жалости?
— Блин, Корнеев, красавчик! У двух энергии не хватит… не должно хватить…
— Не дави на жалость, Виталя! Этот твой, экспериментальный, кстати, два военных патруля порвал. И зачем, между прочим, ты на гнома напал?
— А что гном? Я ему ничего плохого не сделал… — с непритворным недоумением произнес Стрекалов и выложил мне причины своей заинтересованности Глоином: — Ты же знаешь, какой контроль в Академии за выполнением плана? И какой учет? Да если кто-то хочет чем-то своим заняться, то только пробирки и не надо покупать. А все остальное за свой счет. А знаешь, сколько реактивы стоят? А драгметаллы? А камни? Не все заклинания на горном хрустале, который у нас за расходник, работают, поверь моему опыту. А если камешек размерчиком с полкарата сгорит, откуда его стоимость покроют? Да из моего жалованья и покроют! Полугодового, с оставлением прожиточного минимума!
Вот как задело за живое человека…
Как я понял, Виталий залез в долги, накупив драгоценных камней, и с упорством, достойным лучшего применения, портил их, пытаясь прокрутить стабилизирующее заклятие. Так ему не хотелось признаваться в том, что он оборотень. Если бы агенты какой-нибудь разведки предложили ему продать все известные ему государственные секреты Тверского княжества оптом и в розницу за приличный бриллиантик, он бы не задумался ни на секунду. Но что-то предложений не поступало. Виталий стал специалистом в области цен на драгоценные камни, и конечно, такая фигура, как Глоин Глаз, не могла пройти мимо его внимания.
— Очень талантливый ювелир, — чуть не облизываясь, говорил Виталий. — Но стоило мне заикнуться, что я из Твери, как он насупился и стал уводить разговор в сторону. Чем его Тверь обидела? Новое же княжество, союзник Ярославлю…
— А не упоминать, что ты из Твери, никак нельзя было?
— Да почему, можно, но я как-то не думал… — проблеял Виталий. — Увидел потом его пьяного и решил, что договорюсь. Ну, с пьяными легче договариваться…
— То есть красных смарагдов не брал?
— Не брал и в глаза не видел… — Виталий заинтересованно посмотрел на меня: — А ты их видел? И какие они?