Немая смерть
Шрифт:
— Конечно, Кушина-сама, — снова поклонилась мелкая.
Кандзи она понимает, уже хорошо. Мальчишек матери специально заставляли учить не только хирагану, но и высокое написание, потому что я предпочитала писать именно на нём. Кандзи более многозначны, они позволяют полноценно общаться, не ограничиваясь короткими рублеными фразами.
— Вам предстоит стать полноценной командой, и я приложу все силы, чтобы так и вышло, — пообещала я. — Задатки есть. Тем не менее, всё зависит от вас. Нельзя научить того, кто не хочет учиться, поэтому я надеюсь увидеть в вас прилежание и готовность тяжело трудиться.
— Мы будем стараться, Кушина-сенсей!
— Можете рассчитывать на нас, Кушина-сенсей!
— Позаботьтесь
— Прекрасно. В таком случае, продемонстрируйте мне, на что вы способны.
Сложив одну печать концентрации, я создала клона.
— Это теневой клон, обладающий десятой частью моих способностей. Развейте его. Можете использовать всё, что знаете. Пять минут на подготовку. Время пошло.
Уровень мальчишек мне известен, я хочу посмотреть на девочку. Даже не столько на её навыки, сколько на готовность работать в команде, характер, умение быстро соображать. Навыки можно подтянуть, это исключительно вопрос времени и упорства, а вот заложенные природой способности развивать сложнее.
Начали детишки грамотно — отбежали в сторонку и посоветовались. Какой-то план они выработать сумели, потому что принялись окружать клона с взрывпечатями в руках, причем Сачико и Хироши шли вместе. То есть они-то думали, что крадутся, но получалось у них не особо. Минут через пять с треском и звяканьем они выбрались на позиции, после чего девочка принялась складывать печати для неизвестного гендзюцу. А, понятно — она хочет притормозить клона техникой, затем Хироши кидает кунаи с печатями. Если попадёт, то всё прекрасно и миссия успешно завершена, если нет, то в дело со спины вступает Акайо. Ну, не так уж и плохо. Вполне рабочий план, жаль, исполнение подвело.
Едва первые печати оторвались от генинской ладони, как клон без лишней спешки сделала несколько шагов вперед и присела за толстым пеньком. Убежище так себе, но большего и не нужно — мощность у бомбочек слабая, дерево не пробьют. К тому же взрывные печати этого типа делаются без добавок в виде камешков или металлического лома, поэтому радиус поражения небольшой, цена тоже. Затем, по-прежнему без суеты, клон спряталась от атаки Акайо.
В конечном итоге печати у детишек закончились, и они перешли в близкий контакт. Увиденным я осталась довольна. Уровень подготовки, конечно же, недостаточен, однако попытки согласовывать действия есть, Сачико старательно забрасывала клона железом с дальней дистанции и по мере возможностей прикрывала мальчишек, те, в свою очередь, пробовали действовать с двух сторон. Постоянно сбивались, конечно же. Хироши и Акайо уже лет семь знакомы и водятся в одной компании, их свел вместе Шу-кун во время одного из коротких отпусков.
Так, хватит. Они уже выдохлись и ничего интересного больше не покажут.
Когда клон в очередной раз уронила мальцов на песок и метнула в Сачико-чан камешек, обидно выбивая из руки готовый к броску кунай, я громко хлопнула в ладони, привлекая внимание. Сложила печать развеивания, тем самым показывая, что тренировка окончена.
Троица, чумазая и с расстроенными лицами, подошла ко мне. Они что, действительно надеялись выиграть?
— Лучше, чем могло бы быть, и хуже, чем я рассчитывала, — я не собираюсь пока что хвалить их или ругать, ибо не за что. Через месяц посмотрю, насколько они подросли, тогда и стану делать выводы. — Тем не менее, для начала не плохо. За два месяца навыки подтянем, если, конечно, будете стараться.
— Будем, Кушина-сенсей, — за всех заверил меня Акайо.
— Хорошо. В таком случае до завтра. Заниматься станем здесь, с восьми до двенадцати. Утром советую не наедаться.
Не прощаясь, ушла шуншином на дерево неподалеку и спряталась под барьером. Меня интересовало, что они будут делать дальше — разбегутся, подерутся, пойдут праздновать? Сачико-чан меня не заметила, то есть сенсорные способности в наличии, но не развитые. Надо тренировать.
Детишки немного потрепались, сошлись во мнении, что сенсей у них крутая — что сущая правда, — и, покинув полигон, разделились. Разошлись по домам. В целом, для начала неплохо, в нашей команде климат был похуже, пока Кента-сенсей парням мозги не вправил. У Акайо и Хироши этап притирки позади, они свои доминантные игры закончили. С девочкой сложнее, тем не менее, на дуру она не похожа, а значит, будет налаживать контакт.
Можно работать.
Дома меня ждали Юмико-сама и Мику-чан с мужем, а также стопка завернутых в расписанную змеями, карпами, хризантемами и прочей многозначительной чепухой бумагу официальных писем. Позднее надо будет зайти в больницу, принять поздравления от коллег, чтобы им туда-сюда не мотаться. Считается, что человек, обретший ученика, совершает деяние, угодное Небу, и потому заслуживает всяческого уважения. Власть учителя над ребенком зачастую не меньше родительской. Званием «сенсея» гордятся, оно много значит, в нашей школе, например, учителя вполне могут по вопросам учебы доходить до самого верхнего уровня и это считается нормальным. Неизвестно ещё, кто влиятельнее — джонин Глубины или педагог со стажем.
Короче говоря, став капитаном личной команды, я, по мнению окружающих, в игре под названием «жизнь» перешла на новый уровень. Да так оно, собственно говоря, и было. Мне девятнадцать лет и я — наставник. С ума сойти. Что сказал бы Кента-сенсей? Шу наверняка бы обрадовался и косноязычно выразился в том духе, что ждал чего-то подобного, а вот сенсей… Иногда он вел себя просто непредсказуемо.
Дни текли ровной чередой. Отставка подарила мне немало свободного времени, точнее, теперь оно было занято не выполнением обязанностей, а собственными делами. Я снова устроилась на дежурства в больнице, хотя и предупредила, что скоро начну выводить свою малолетнюю банду на миссии. Сообщение приняли с пониманием, такое случается часто. Раз в неделю ходила к Ясуторе-сану, мастеру фуиндзюцу, который за мзду малую согласился наставлять меня в сложных вопросах построения печатей, ещё два вечера уходило на совместные занятия с кем-либо из знакомых джонинов. Посещала приемы, провожаемая бдительным и довольным взглядом Кейтаро-самы, следила за формированием партий товара для клиентов, иногда общалась с купцами из числа оптовиков. В доме, в мастерской, с разной степенью успешности создавала свитки фуин, или отрабатывала стихийные техники на полигонах. И, конечно же, дрючила команду.
Теперь-то я вижу, почему сенсей кривился, глядя на нашу троицу. Мне тоже хотелось, жаль, воспитание не позволяло. Они медленно и неуклюже двигались, неправильно дышали, плохо складывали печати, громко кричали и в целом вели себя так, что я с трудом удерживалась от фейспалма. К счастью, бамбуковая палка оказалась превосходным помощником в деле педагогики. Местные считают побои неотъемлемой частью учебного процесса, и, глядя на своих учеников, я понимаю, почему.
Сачико-чан не обладала выносливостью Узумаки, она уставала сильнее. Впрочем, всем троим физические нагрузки я ограничивала. Не от слюнтявой доброты — просто не готовы детские несформировавшиеся организмы выкладываться на необходимом уровне, у них часть силы в рост идет. Поэтому тренировки сменялись лекциями, на которых приходилось объяснять вещи, опущенные учителями как слишком сложные или не соответствующие текущей политической линии. Причем начинать в прямом смысле пришлось от Рикудо.
— Кто мне скажет, какой шиноби является самым почитаемым в мире? Даже считается основателем нашего искусства?
Троица сидела передо мной, внимательно читая повисшие в воздухе кандзи.
— Рикудо Сеннин, Отшельник Шести Путей и Спаситель Этого Мира, — первым сориентировался Хироши.
— Да, верно. Его настоящее имя Ооцуцуки Хагоромо, именно он разработал теорию печатей и победил Дзюби. Вы никогда не задумывались о его прозвище?
— Каком, Кушина-сенсей?