Немцы в Катыни. Документы о расстреле польских военнопленных осенью 1941 года
Шрифт:
Смирнов: Свидетель, я прошу Вас сказать, далеко ли от города Смоленска были размещены места захоронения трупов?
Прозоровский: 14 января 1944 года судебно-медицинская экспертная комиссия совместно с членами Специальной Комиссии академиком Бурденко, академиком Потемкиным, академиком Толстым и другими членами этой комиссии выехала на место захоронения польских офицеров в так называемый Катынский лес. Это место расположено в 15 километрах от города Смоленска. Эти могилы располагались метрах в двухстах от Витебского шоссе, на покатом холме. Одна могила была размерами 60 на 60 метров, другая могила в некотором отдалении
Смирнов: Какое количество трупов подверглось эксгумации возглавляемой Вами комиссией?
Прозоровский: В Катынском лесу судебно-медицинской экспертной комиссией было эксгумировано и исследовано с различных участков и различной глубины могил 925 трупов.
Смирнов: Как были организованы работы по эксгумации и какой круг сотрудников был привлечен к этим работам?
Прозоровский: В судебно-медицинскую комиссию вошли специалисты судебно-медицинские эксперты, которые в сентябре октябре месяцах 1943 года эксгумировали и исследовали трупы жертв, погибших от расстрела немцев. В эту комиссию вошли…
Смирнов: В каком месте они исследовали трупы?
Прозоровский: Они исследовали трупы в городе Смоленске и его окрестностях. В эту комиссию вошли: профессор Прозоровский, профессор Смолянинов, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института судебной медицины, старейший эксперт судебной медицины доктор Семеновский, профессор патологической анатомии Воропаев и профессор судебной химии Швайкова, которая была приглашена для судебно-химической консультации и судебно-химических исследований. В помощь этой комиссии были привлечены также судебно-медицинские эксперты военные, в числе их были: Никольский, кандидат медицинских наук, доктор Субботин.
Смирнов: Свидетель, вряд ли суд интересует перечисление всех фамилий.
Прозоровский: Хорошо.
Смирнов: Я прошу Вас ответить на следующий вопрос. Какой метод исследования трупов был принят Вами? Я понимаю под этим следующее. Снималась ли одежда с трупов, ограничивались ли Вы внешним осмотром мертвого тела или производилась полная медицинская секция трупа каждого трупа из 925 извлеченных?
Прозоровский: После извлечения трупов из могил они подвергались тщательному осмотру, в частности их одежда, затем производился наружный осмотр трупа, затем подвергались полному судебно-медицинскому исследованию все три полости трупа черепная полость, грудная и брюшная полости, а также подвергались детальному исследованию все внутренние органы этих полостей.
Смирнов: Я прошу Вас ответить: извлеченные из мест захоронения трупы имели на себе следы ранее произведенного медицинского исследования?
Прозоровский: Из 925 трупов, которые мы исследовали, только три из них были вскрыты, и то частично черепа. На остальных какой-либо судебномедицинской деятельности заметно не было, так как одежда на них была надета; кители…, в частности кители, были застегнуты, брюки застегнуты, рубашки застегнуты, помочи пристегнуты, шарфы, которые имелись на трупах, и галстуки были повязаны вокруг шеи. И второе мы отметили, что ни в области головы, ни в области туловища никаких разрезов или надрезов и каких-либо других действий судебной медицины не было обнаружено. Этим самым исключается, что эти трупы подвергались какому-либо судебно-медицинскому исследованию.
Смирнов: При судебно-медицинском
Прозоровский: Обязательно. При исследовании каждого трупа череп распиливался и исследовалось содержимое черепной полости.
Смирнов: Вам известен термин псевдокаллус?
Прозоровский: В частности, о нем я узнал, когда получил книгу в институте судебной медицины, в библиотеке. Это в 1945 году…
Смирнов: Говорите медленнее, свидетель.
Прозоровский: До этого у нас, в частности, в Советском Союзе, ни один судебно-медицинский эксперт таких явлений не наблюдал.
Смирнов: Среди вскрытых 925 черепов много ли было с явлениями псевдокаллуса?
Прозоровский: Никто из судебно-медицинских экспертов при исследовании этих 925 трупов каких-либо известковых отложений на внутренней поверхности черепа или на каком-либо другом участке головного мозга не обнаружил.
Смирнов: Таким образом, ни одного черепа с явлением псевдокаллуса не было?
Прозоровский: Нет.
Смирнов: Подвергалась ли исследованию одежда трупов?
Прозоровский: Как я уже сказал, одежда подвергалась тщательному исследованию.
Смирнов: Я прошу Вас говорить медленнее.
Прозоровский: Эта одежда подвергалась тщательному исследованию. По поручению специальной комиссии, в присутствии членов ее, как, например, митрополита Николая, академика Бурденко и других членов, судебно-медицинские эксперты исследовали, осматривали эту одежду; карманы, в частности, брюк, кителей, шинелей, как правило, были вывернуты, разрезаны или разорваны. Это свидетельствовало о том, что производился обыск. Сама одежда, в частности шинели, кители, брюки и верхнее белье, были влажные, пропитанные трупной жидкостью. При значительном усилии руками эта одежда разрыву не поддавалась.
Смирнов: Таким образом, ткань исследуемой одежды была крепкой на разрыв?
Прозоровский: Эта ткань одежды была очень крепкой и замазана, конечно, землей.
Смирнов: При эксгумации Вы производили осмотр карманов одежды и находили там какие-либо документы?
Прозоровский: Как я уже сказал, большинство карманов было разрезано и вывернуто, но некоторые карманы остались целыми. В этих карманах, а также под подкладкой кителей, брюк были обнаружены, например, записки, брошюры, газеты, открытые и закрытые почтовые карточки, папиросная бумага, мундштуки, трубки и т. д., далее были обнаружены и ценности слитки золота, золотые доллары.
Смирнов: Эти детали не имеют отношения к делу, свидетель. Я прошу Вас не останавливаться на них, я прошу Вас ответить на следующий вопрос: были ли обнаружены в одежде трупов документы, датированные концом 1940 года или 1941 годом?
Прозоровский: Да, были, в частности, мною обнаружены некоторые документы и другими судебными экспертами, как, например, профессором Смоляниновым, было обнаружено у одного трупа письмо на русском языке. Отправительницей этого письма была некая София Зигонь. Она направляет письмо в Москву в адрес Красного Креста с просьбой сообщить местопребывание ее мужа Томаша Зигоня. Дата проставлена в этом письме - 12 сентября 1940 года. Помимо этого, на конверте имелся штамп почтовый: «Варшава. Сентябрь месяц. 1940 год», а также штамп московского почтамта, датированный 28 сентября 1940 года.