Немец
Шрифт:
Друзья выехали по набережной на проспект Андропова, добрались до Каширского шоссе, которое, несмотря на ранний час, уже начало заполняться стремящимися к свежему воздуху дачниками, свернули на Московскую кольцевую дорогу и уже через пять минут оказались на федеральной трассе «Дон».
В 12.45 зазвонил телефон.
— Антон, привет, это Артур. В первой серии вами никто не интересовался. Жди новостей о второй. Пока.
— Спасибо, — Антон положил телефон в карман. — Все ясно. Ральф, Михаил ведет собственную игру, втайне от
И он подробно пересказал Ральфу разговор в «Балчуге».
— А кто его хозяева? — спросил Ральф.
— Думаю, кто-то из ФСБ.
— Получается, мы попали в историю.
— Еще нет, но попадем. И выхода у нас другого нет. Впрочем, ты можешь вернуться в Германию и забыть про свои поиски. Только я сомневаюсь, что тебя теперь спокойно выпустят. Нет дороги назад. Ты не проголодался?
— Минуту назад хотел перекусить. Теперь аппетит пропал.
— Ральф, я с тобой. Мы должны вместе понять, что происходит. Все будет хорошо. А пока предлагаю посетить одно уникальное придорожное заведение. Уверяю, ничего подобного ты в своей жизни не видел.
Приблизительно километрах в двухстах от Москвы Антон остановил машину возле кафе с турецким названием «Ататюрк». Рядом на заборе масляной краской был анонсирован ключевой ассортимент: «Шашлыки, водка, пряники». Последнее напоминало о том, что кафе расположено на территории Тульской области.
Заведением владела азербайджанская семья, крыше-вали его местные сельские бандиты, а завсегдатаями были дальнобойщики, да такие вот постоянные клиенты, вроде Антона и его друзей.
Хозяин, пожилой мужчина с пышными усами, встретил их радушно, отвел отдельный кабинет и тут же поинтересовался:
— Сегодня без «дяди» приехали?
— Без него, одни, — ответил Антон, пожимая хозяину руку, — он сегодня занят.
Ральфу показалось, что владелец заведения с облегчением вздохнул.
— Что будете пить? — спросил он, открывая маленький блокнотик.
Антон заказал графин водки и чай. Ральфа заведение поразило одновременно стерильной чистотой и редкой бедностью интерьера.
Вскоре принесли водку и наваристый супчик. Тут же на стол поставили тарелку с лепешками и люля-кебаб.
Антон налил водку в стакан и протянул приятелю:
— Пей, товарищ, и пусть душа твоя будет спокойна. Мы победим. А я сегодня чайку…
Ральф не хотел водки. Тем более, ему показалось, что аромат у местной слишком злой. Но выпил. Закусил лепешкой. Он уже знал, что должно стать тепло и уютно. И, действительно, стало. Клеенка, покрытая цветочными узорами, показалась очень симпатичной и трогательной. Обстановка в кафе была, что называется, домашняя. На окнах висели скромные, но опрятные занавески, в вазочке на столе «красовались» пластиковые цветы.
— Антон, а что это за музыка? — спросил Ральф.
— Музыка? А, это Михаил Круг.
— Я уже
— Теперь будет играть повсюду, пока в Москву не вернемся.
Около пяти часов вечера, когда приятели почти достигли Воронежа, позвонил Артур:
— Антон, два гражданина только что сильно переволновались из-за вашего отсутствия в Домодедово.
— Спасибо, Артур.
За ними следят серьезные люди. Праздные предположения про ФСБ оправдывались. Тут же Антон вспомнил беспроблемное пересечение Ральфом российской границы, с нарушением правил, предусмотренных для иностранных граждан. Вспомнил и про то, что говорил ему Михаил.
Он взглянул на Мюллера. Тот дремал.
«А почему, собственно, я ему доверяю, — подумал Антон, но тут же переспросил сам себя: — А кому я вообще должен доверять?» «Игорю», — ответил внутренний голос.
Антон набрал номер воронежского друга.
Через час они сидели в воронежском кафе «Дискавери» на улице Хользунова. Пили водку. Ральф, правда, предпочел текилу. Сначала хотели отказаться от выпивки, но Игорек не дал и слова произнести («И что мы будем как дурачки тут сидеть?»). Выпили за дружбу между великими народами, поговорили ни о чем, и, наконец, дошли до дела. Антон еще и переводил все, что было перевода достойно.
— Короче, москалик, — Игорек обратился к Антону, — еще вчера мои менты «пробили» по базе всех Кать Зайцевых. Получилось, что у нас их на круг живет почти пятьдесят…
Антон перевел. Ральф схватился за голову.
— Не боись, — успокоил Игорь. — Сорок восемь под нашу категорию не подходят: или молодые очень или не жили в войну в Воронеже.
— И что? Не томи!
— А то, что одна Катя Зайцева померла два месяца назад…
— Этого только не хватало…
— Но, судя по всему, не наша.
— Слушай, донской казак, ты можешь говорить все сразу, а то у меня уже от тебя стресс. Все нервы истрепал.
— Ща подлечу тебе нервы. Будем петь караоке!
— Стоп, стоп, давай рассказывай про вторую Катю.
— Вторая, должно быть, жива. Пока что родственников нашли.
— Надо было сразу к ним ехать!
— Не волнуйся, брат, я договорился на завтра, на утро. Позавтракаем, и…
— Нет, ни в коем случае! Никаких твоих воронежских «завтраков»! После них похмелье четыре дня. Сразу поедем к ним.
— Ну, сразу так сразу. Жаль, что ты один, в смысле, только с немцем. Жаль, ребят не взял с собой, Юрка с Чингачгуком. Ты без них нудный и неприятный.
— Игорь, елки-палки! Еще раз говорю, в этот раз я приехал по делу, понимаешь?
— Конечно, что тут непонятного? Приехал найти какую-то Катю Зайцеву, а на хрена — не сказал. Но я и не буду спрашивать. Как там по-ихнему сказать «будь здоров»?
— Он баварец, поэтому скажи ему «прозт».
— Прост, — кивнул Игорек и красиво опрокинул полстакана народной водки с двусмысленным названием «Зимняя».