Немец
Шрифт:
— Я не встречался с этим товарищем, тем более в «Софителе». Я даже не знаю, где эта улица находится. Я жил в отеле «Торброй».
— Господин Ушаков, мы располагаем оперативной информацией, что три дня назад, перед тем как уехать в Испанию, Николай Рудольфович Клюев, известный русский мафиози, связанный с крупными международными наркокартелями, встречался именно с вами в лобби гостиницы «Софитель». Мы даже знаем, какие напитки сопровождали вашу беседу!
— Только я не знаю, какие…
— Господин Ушаков, наши источники очень надежны, а вы ведете
— А вы не могли бы поговорить с господином Мюллером, моим другом, который ждет меня около вашего участка?
— С вами еще и друг?
«Они что, между собой не разговаривают?» — Антон терял терпение.
— Да, мы с другом собирались лететь сегодня в Москву…
— С какой целью?
— Я обязан отвечать вам, с какой целью я собирался сегодня возвращаться в Москву, домой?
Казалось, офицер смягчился.
— Поймите, у нас есть неопровержимые свидетельства…
— Постойте! — Антон бесцеремонно перебил пожилого оперативника. — Когда, вы, сказали, я встречался с этим вашим бандитом Клюевым?
— Три дня назад.
— То есть, в понедельник?
— Да, в понедельник. Подтверждаете, наконец?
— Господин… Извините, не знаю вашего звания и как вас зовут, я прилетел в Мюнхен во вторник! В паспорте должен быть штамп.
Собеседник Антона подошел к столу, открыл паспорт, долго его изучал, потом, попросив Антона подождать, стремительно выкатился из комнаты.
Дверь вновь открылась лишь по прошествии часа. На этот раз на пороге появился комиссар Вейде.
— Так вы утверждаете, что прилетели в Мюнхен во вторник? — спросил он устало.
В ответ Антон лишь пожал плечами.
— Ясно. Это же подтверждает ваш друг господин Мюллер.
— Объясните мне, что происходит, — Антон понимал, что полиция допустила ошибку и почти успокоился.
— Хотите кофе?
— Не откажусь. А можно пригласить моего друга?
— Конечно.
Комиссар приоткрыл дверь и что-то кому-то сказал. Через полминуты в комнату вошел Ральф. Его глаза метали молнии.
— Ты в порядке? — спросил он Антона, намеренно не замечая комиссара. — Наш самолет уже рулит на взлетную полосу. Спасибо этим господам.
— Я очень сожалею, — забормотал Вейде.
— Каковы ваши планы по компенсации потерянного времени? — строго произнес Ральф, соизволив обернуться к комиссару. — Речь идет о времени, потому что, я надеюсь, вы организуете нашу отправку в Москву ближайшим рейсом.
— Господин…
— Мюллер.
— Да. Господин Мюллер, к сожалению, я не могу вам обещать компенсаций и покупку новых билетов. Это не в моей компетенции.
— Звучит странно, господин комиссар. А кто ответит за то, что мы не успели на самолет, и, возможно, понесли громадный материальный ущерб?
— Понимаете, правила не предусматривают…
— При чем тут правила?! Вы извинились и думаете, все, инцидент исчерпан? Это не так. Я буду…
— Подождите… — комиссар сел за стол. — Мы можем бесплатно разместить вас в гостинице. Такие возможности у нас есть. Мы обеспечим вас бесплатным ужином и завтраком, если хотите. Это все.
Антон понял последнюю фразу, поскольку из всего диалога только она одна была произнесена комиссаром по-английски.
— Ральф, а что с билетами?
— С билетами ничего — придется самим выкручиваться.
— Но можно хотя бы узнать, с какой стати на меня надели наручники?
Ральф кивнул.
— Действительно, — он уставился на комиссара, — информация заменит нам компенсацию морального ущерба.
— Господа, мне самому известно немного, да и эту малость я не имею права разглашать. Но… с другой стороны, тут ничего сверхсекретного нет. Итак, представьте себе, что некий русский бандит встречался в понедельник с курьером из России. Один из наших источников проинформировал нас сегодня вечером, что этим курьером был некто среднего роста, темноволосый, с паспортом на имя российского подданного Антона Ушакова.
— Так что же вы сразу не проверили, мог ли господин Ушаков быть в Мюнхене в понедельник?!
— Извините, бюрократия, — комиссар развел руками. — Господин Ушаков, вот ваш паспорт. Еще раз позвольте принести вам извинения от имени полиции аэропорта Мюнхена. На выходе из участка ждет дежурный офицер. Он сопроводит вас до гостиницы и окажет любую другую помощь в рамках его компетенции. До свидания.
— Секунду, — Антон не спешил уходить. — А что это за источник такой, хорошо осведомленный о моем росте и цвете волос?
— Не знаю. У меня нет прямых контактов с нашими агентами. Возможно, над вами кто-то подшутил.
— Ничего себе, шуточки!
— Согласен, шутка злая, ведь из-за нее вы завтра утром не попадете в Москву.
«Вот именно. И в Воронеж приедем с опозданием».
Выйдя из участка, приятели попросили дежурного офицера подождать их несколько минут.
— Антон, тебя специально кто-то подставил, — воскликнул Ральф. — Для серьезного задержания, скажем, на сутки, оснований не было, да и ты держался спокойно. Кстати, я горжусь тобой. А вот чтобы мы не успели на самолет, этого «недоразумения» оказалось достаточно.
— Ральф, смотри какое дело… задумчиво произнес Антон. — Тот, кто хотел, чтобы мы сегодня никуда не улетели, пока своего добился. Нам надо что-то предпринять в ответ. Давай узнаем, как еще можно добраться до Москвы, пусть даже это будут транзитные рейсы. Самое последнее, что я сейчас хочу, так это вернуться в отель и ждать завтрашнего дня.
Ральф решительно кивнул. Ему тоже не улыбалась перспектива сидеть сложа руки.
Примерно в это же время пожилой турист из Австрии расположился во втором салоне аэрофлотовского «Боинга-767». Он попросил симпатичную русскую бортпроводницу принести ему минеральной воды без газа, чтобы запить успокоительное. Туриста звали Курт Шерхорн, и с зимы 1941 года полеты на самолетах вызывали у него приступы страха, сопровождавшиеся головными болями и тошнотой.