Немецкая карта
Шрифт:
К ним могли в случае «агрессивного поведения» быть применены принудительные меры вплоть до вооруженной интервенции, даже без особых на то полномочий Совета Безопасности ООН. Правда, в 1995 г. статья «О вражеских государствах» была объявлена утратившей силу, но полное ее устранение возможно только в ходе основательной переработки всей Хартии.
Позитивный опыт сотрудничества с союзническими и дружественными разведками подтолкнул меня, впрочем, к сомнениям относительно того, насколько разумно при существующем разделении труда в определенных областях всецело полагаться на деятельность наших друзей. Проблематика спецслужб определенно не относится к такого рода областям.
Размышления о возможном разделении труда и его пределах дали повод для дискуссии с тогдашним Федеральным канцлером Г. Колем и его
Я изложил Федеральному канцлеру Гельмуту Колю в том числе и следующие аргументы.
В связи с моими выступлениями по вопросам внешней политики и политики безопасности в последние месяцы, а также в письменных откликах на мои выступления в печати все чаще затрагивается вопрос, собираемся ли мы, немцы, перед лицом растущих ожиданий мирового сообщества, обращенных к нам, и впредь мириться со статьей «О вражеских государствах» Устава ООН. Во всяком случае, наш народ выработал в себе настоятельную потребность в справедливости и искренних партнерских отношениях. Наши друзья во всем мире с пониманием отнесутся к официально выраженному Вами стремлению немцев к равному достоинству и партнерству без границ, в едином сообществе народов. Положение, о котором идет речь, может со временем вырасти в преграду.
Ответы канцлера Коля и министра обороны Лотара Рюэ были по тексту разными, вероятно, даже не согласованными ими между собой. У меня вообще нередко возникало ощущение, что на самом верху далеко не всегда доходило дело до обмена мнениями по важным, национально значимым вопросам. Оба адресата, впрочем, сходились в том, что постоянное членство Федеративной Республики в Совете Безопасности ООН не обязательно, да и нежелательно, поскольку интересы нашей страны сполна и в любом отношении удовлетворяются нашими друзьями США, Великобританией и Францией. Это надежно гарантировано. Поэтому будет излишним будоражить ООН из–за «германского вопроса». В то время пересмотр Устава ООН уже был поставлен в повестку дня. Но боннское правительство не проявило никакого интереса.
Когда же красно–зеленое правительство более чем десятилетие спустя снова поставило этот вопрос, ситуация была уже совсем другой из–за твердого «нет» Федерального канцлера Г. Шрёдера американской политике на Ближнем Востоке. Сузился, к сожалению, и круг друзей нашей страны.
Коль скоро мы после 1990 г. и без того находимся в «кольце» друзей, интересы которых, по–видимому, полностью соответствуют нашим, для чего нам вообще нужно право решающего голоса в наднациональных органах? Для чего нужны нам спецслужбы? Не могли бы мы сэкономить, например, на БНД или МАД? Ведь у нас надежные партнеры, которые в любой ситуации выступят с нами, а в час опасности выложат «немецкую карту». Так для чего нам немецкие службы разведки?
После многолетнего перетягивания каната летом 2005 г. в Нью—Йорке решение было принято: Германия остается вне Совета Безопасности. Победители во Второй мировой войне и через 60 лет после ее окончания решили оставаться в своем кругу. (См. документ на стр. 306–307.) В итоге под самой чудовищной войной Нового времени не была подведена черта в виде заключенного по всей форме мирного договора. И если возникнет обоснованное подозрение относительно «неправильного» немецкого поведения, что бы под этим ни имелось в виду, то войска держав–победительниц могут вступить на немецкую территорию. Наша безопасность по- прежнему гарантируется друзьями.
В 2006 г. ситуация угрозы со стороны зарубежных разведслужб, как уже говорилось, иная, чем в годы «холодной войны». Дружественные отношения с центрально- и восточноевропейскими странами не послужили им, однако, поводом для свертывания оперативной деятельности против Германии или хотя бы для перевода своих активных агентов в категорию «законсервированных». Общая картина изменилась, да и методы работы стали другими. Если раньше «разведчики во имя мира» под командой товарищей Мильке и Маркуса Вольфа имели в своем распоряжении швейцарскую «самооткатную» камеру для работы в темноте без вспышки, то сегодня значительный объем наступательной разведывательной деятельности происходит в Интернете. И эта война никогда не завершится мирным договором. Да и у наших друзей есть потребность располагать общей картиной Германии, включая ее промышленный и военный потенциал.
И все это осталось в прошлом, в истории? Преодолено сотрудничеством между Востоком и Западом? И покоем внутри страны? Борьба за души людей продолжается. Определенные силы, которые хотели бы причинить вред нашей стране, находятся в настоящее время в стадии концентрации. В этом их сходство с террористами, ведущими свою подготовку и выжидающими своего часа. Они уверены — этот час для них когда–нибудь пробьет. И тогда притаившиеся враги проснутся и нанесут свой удар. Есть, таким образом, серьезные основания всегда помнить о безопасности нашей страны.
Решающим фактором нашей безопасности остается бундесвер. А стало быть, он и впредь будет оставаться основным объектом атаки со стороны сил, подрывающих нашу безопасность. Для любых иностранных разведслужб и для внутреннего врага бундесвер сохраняет приоритетное значение в качестве мишени. И впредь потребуется немало усилий для того, чтобы распознать угрозы для нашей страны и отвратить их. Результатов можно будет добиться только в тесном сотрудничестве всех, кто любит свою страну и готов защищать ее. При этом разведслужбы должны находиться под политическим контролем. Но здесь существуют определенные границы. Они естественны, если в таком контролирующем органе представлены личности, в прошлом не единожды оказывавшиеся опасными для безопасности страны и по сей день, возможно, не переменившие своих убеждений, или если такая инстанция предъявляет службам требования, неприемлемые с точки зрения безопасности их сотрудников.
Принятием закона о парламентском контроле над деятельностью разведслужб от 11 апреля 1978 г. впервые было закреплено, что работа разведок должна постоянно и всесторонне контролироваться. В первой своей редакции закон предусматривал, что в составе контролирующего органа должны быть представлены председатели и их заместители из всех трех партий бундестага. Орган этот именовался Парламентской контрольной комиссией (ПКК). Во избежание путаницы (аббревиатура совпадала с названием Рабочей партии Курдистана) ее переименовали в Парламентскую контрольную группу (ПКГ). На основе указанного закона законодательный орган должен контролировать власть исполнительную. У меня свежи в памяти первые заседания этого парламентского органа. Если повестка дня не обещала чего–нибудь интересного, вместо полномочных членов появлялись их заместители. Но был единственный председатель фракции, не пропускавший ни единого заседания. Им был социал–демократический депутат Герберт Венер. Он неизменно появлялся незадолго до начала заседания, усаживался, извлекал из своего потертого коричневого портфеля блокнот и принимался стенографировать выступления руководителей служб. По тексту закона контрольные функции комиссии адресовались не непосредственно разведслужбам, а федеральному правительству. В то время ключевую роль в контрольном механизме при Федеральном канцлере играл статс–секретарь Шюлер. Собственно, он был серым кардиналом. К нему стекалась вся информация, руководители служб ему доверяли. Как покажет будущее, они могли на него положиться. Он владел искусством молчания. Можно и, пожалуй, следует держать спецслужбы под постоянным контролем. Однако, как уже было замечено, существуют определенные границы, которые во имя эффективности разведработы нарушать не рекомендуется.