Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945

Куровски Франц

Вместе с ним на родину вернулись и оставшиеся члены сформированного им подразделения. По дороге самолет получил распоряжение несколько изменить курс и приземлился прямо перед казармой в Гмундене, где мотопехотинцам предстояло отдохнуть перед всеми предстоящими им в будущем сражениями. В конце августа эта часть, получившая было имя 25-го мотопехотного вспомогательного батальона, была расформирована.

Сам же Гриммингер получил приказ выступить маршем вместе с мотопехотной бригадой в направлении Лотарингии.

5 сентября он получил телеграмму, в которой сообщалось, что за оборону шоссе западнее Минска он награжден Рыцарским

крестом.

Спустя десять дней он вместе со своим новым соединением уже принял первое сражение на Западе. В тяжелых боях 27–29 сентября в районе Антепьера Гриммингер получил тяжелую рану правой руки и уже 1 октября снова оказался в госпитале. Здесь ему была вручена серебряная нашивка за ранение.

Но уже через девять дней он снова был на марше на Западный фронт. Сначала он получил под свою команду разведывательный батальон, а несколькими днями спустя – батальон 192-го мотопехотного полка. Через пару дней он со своим батальоном уже сражался под Люневиллем.

Восточнее города, в лесу Паррой, батальон капитана Гриммингера занял оборонительные позиции. Шесть дней и ночей 192-й мотопехотный полк вел здесь бой; самой горячей точкой сражения был участок батальона Гриммингера. На своем командирском БТРе капитан носился с одного участка фронта на другой. Туда, где неприятелю удавалось углубиться в его оборону на несколько метров, бросались резервы, и противнику приходилось оставлять захваченные было позиции.

Когда они должны были предпринять наступление на позиции, занимаемые американским полком, чтобы расчистить дорогу через мост, Гриммингер предварительно в одиночку выехал вперед. Он провел рекогносцировку местности и под сильным огнем неприятеля повел свой батальон к железнодорожному мосту. Когда его мотопехотинцы было дрогнули, не решаясь прорваться сквозь этот ураган огня, он своим примером воодушевил их, трижды пересекая открытые, простреливаемые участки местности и проводя через них отдельные группы бойцов.

Когда американцы предприняли мощное наступление, он остался в арьергарде и удерживал неприятеля так долго, сколько было необходимо всему полку, чтобы отойти достаточно далеко. С одним-единственным танком и двумя БТРа-ми ему удалось прорваться к одной из рот, которая была окружена противником. Обращением через громкоговорители американцы было попытались завладеть душой обороны – капитаном Гриммингером. Они обещали существенные льготы той части, которая сдастся в плен и приведет с собой этого отважного офицера.

24 октября мотопехотинец Эмиль Клингер, солдат батальона Гриммингера, попал в плен к неприятелю. Так как он во время допроса ничего не сказал о местопребывании своего капитана, американцы его избили. Он только ответил на это:

– Даже если вы забьете меня до смерти, то и тогда я не предам нашего Ханнеса.

В начале ноября – полк к этому времени был переведен в Вогезы – зачастили дожди. Враг наступал не переставая, и, когда командир полка был ранен, Гриммингер 9 ноября в Сен-Бенуа принял командование полком на себя и осуществлял его в последующие дни вплоть до прибытия нового командира. 17 ноября он снова стал командовать своим старым батальоном.

В боях под Саарлаутерном Гриммингер почти всегда был на переднем крае, а с 25 по 30 ноября он со своим батальоном в ходе почти непрерывных боев сдерживал наступление врага. 30 ноября, находясь на передовой, он снова был ранен осколком гранаты. Поскольку в результате ранения были повреждены его глаза, он 1 декабря оказался в глазной клинике Вюрцбурга.

До 2 февраля 1945 года Ханнес Гриммингер оставался дома. Однажды, накануне отъезда на Восточный фронт, куда тем временем был переброшен его полк, Гриммингер получил известие, что он – снова за отвагу в сражениях с неприятелем – произведен в майоры. Так как он сам еще ничего не знал о своем переводе на Восток, то пустился в дорогу кружным путем через Саарбрюккен. 9 февраля он оказался в окрестностях Штраусберг-Ланда, где и разыскал свой полк. Двумя днями спустя полк был перебазирован и направлен в Лаубан в Нижней Силезии.

Здесь майору Гриммингеру снова пришлось выступить в роли спасителя своей дивизии. Это случилось 18 февраля. В школе городка Кликс, в которой Гриммингер оборудовал свой командный пункт, командир полка обратился к штаб-фельдфебелю Кристиану Дитцелю, бывшему писарем при штабе:

– Дитцель, упакуйте все секретные документы. Вы отвечаете за них, когда мы пойдем на прорыв! Русские уже появились неподалеку от Хальбау. А я должен идти на передовую!

Писарь упаковал документы и был готов отправиться со штабом. Когда они собрались уходить, на улицах уже раздавались очереди русских пистолетов-пулеметов. Похоже было на то, что штаб окажется в их руках.

И тут внезапно появился майор Гриммингер. Вместе с ним пришли и солдаты его резерва. Через краткое время путь для эвакуации штаба был расчищен.

Когда Дитцель прибыл на место вместе с остальными сотрудниками штаба, он стал расспрашивать о командире. Расспросы в дивизии также не принесли никаких результатов. Тогда штаб-фельдфебель Дитцель по своей инициативе пустился на его поиски. Но все же ничего не узнал, а тем временем майор Гриммингер, успевший разведать все ближайшие окрестности, установил, что русские уже перекрыли улицу, ведущую в Хальбау, по которой должна была отступать дивизия. По дороге он наткнулся также на штурмовое подразделение танкистов под командованием майора Брандта.

– Брандт, мы должны очистить занятую противником улицу на Хальбау для отхода дивизии. С этого момента вы подчиняетесь мне. Мы двигаемся по сторонам улицы, мотоциклисты следуют за нами на расстоянии километра. Я иду впереди.

Вместе с солдатами своего резерва майор направился в сторону противника. Уже через несколько минут они попали под огонь неприятеля. Шедшие по обе стороны улицы танки ответили на огонь и ускорили ход, устремляясь вперед. Они врезались в основные силы неприятеля. Первый БТР был подбит и загорелся.

– Спешиться и за мной!

И снова майор повел солдат своего резерва за собой. Они наткнулись на группу красноармейцев, которые как раз собирались после краткого отдыха снова занять места в своем грузовике.

Заработали ручные пулеметы МГ-42. Рванули несколько гранат, грузовик загорелся, в нем взорвались боеприпасы. Майор пробил путь себе и своим солдатам сквозь этот внезапно возникший хаос. Они уничтожили сильный русский авангард, подбили фаустпатронами девять вражеских танков. Вскоре к ним пробился и истребительно-противотанковый взвод, который вел тяжелую борьбу против неприятельских машин. Дорога на Хальбау была расчищена. Дивизия майора и остатки двух других дивизий смогли выйти через расчищенный коридор и избежали уничтожения или плена.