Немецкий детектив
Шрифт:
— Прошу прощения, но тут вы ошибаетесь,— возразила Виктория.— Если вы внимательно прочитаете контракт, то обнаружите примечание, в котором говорится, что договорные отношения могут быть прекращены любой из сторон и в любое время.
— Так откуда у вас такая информация? — повторил вопрос Вебер со свойственным ему вежливым упорством.
Вольфганг пожал плечами и выжидательно покосился на отца. Штайнерт-старший поморщился, показывая, как ему не по душе этот разговор. Но поскольку Вебер с Викторией уходить не собирались, в конце концов буркнул:
— Собственно, почему бы вам не сказать? Наша информация поступает из дома Витте. Человек этот — садовник и шофер, короче говоря, мастер на все руки. Ну вот, а теперь пора взяться за работу, за которую я вам плачу.
— Пока что вы не заплатили ни пфеннига,— заметила Виктория, одарив его сладчайшей улыбкой.— Могу я попросить чек с гонораром за первую неделю…
Штайнерт-старший с трудом сдержался, но сел за стол фройляйн Долл и вытащил чековую книжку. Но, прежде чем поставить подпись, еще раз покосился на Викторию. На этот раз он присмотрелся к ней внимательнее и с явным интересом. Теперь казалось, что при первой же оказии он все-таки решится на покупку столь необычного цветка.
— Если когда-нибудь захотите сменить профессию,— заметил он,— то, наверное, я нашел бы для вас занятие.
— Очень мило с вашей стороны,— ответила Виктория,— но мое нынешнее занятие меня вполне устраивает.
Вебер не верил собственным ушам. Ему сделалось не по себе при взгляде на Викторию, пламенно улыбающуюся ему. Вообще-то он был счастлив, что на этот раз не он, а кто-то другой стал жертвой ее несокрушимой воли.
Штайнерт вручил Виктории чек со словами:
— Герр Вебер, ваша партнерша не только умна, но и остра на язык.
Вебер сочувственно вздохнул, а Виктория отрезала:
— Ну разумеется! И время от времени я оттачиваю его еще острее. Таким маленьким напильничком! — И с этими словами гордо покинула комнату.
Вебер молча последовал за ней, оставив Штайнертов в убеждении, что таких хитрецов на свете еще поискать.
4.
Вебер отвез Викторию домой, в квартиру, где она жила с матерью. Потом поехал домой. Бросая в чемоданчик вещи из расчета на пару дней, он пришел к выводу, что никуда теперь не денешься, придется следовать по пятам за молодым Витте, куда бы его ни понесло. Все остальное лучше оставить на волю случая.
Слежка за каждым шагом Витте-младшего могла занять немало дней и растянуться на сотни километров. Чего стоят одни пробки на дорогах или опускающийся вдруг шлагбаум переезда… Или его задержит самая заурядная авария… Может произойти тысяча непредсказуемых случайностей, перед которыми Вебер окажется бессильным.
Неохотно захлопнув чемоданчик, он защелкнул замки, подошел к столу и из среднего ящика достал паспорт. Немного подумав, снял трубку и набрал номер Виктории.
— Вы не забыли, что нужно захватить паспорт?
— О Господи!
— Смотрите, не забудьте! Кто знает, куда нас занесет, вдруг в Италию или Францию… Это было бы божественно!
Вебер вздохнул.
— Ах, беззаботный ангелок!
— Нечего ехидничать! — воскликнула Виктория, уже охваченная горячкой странствий.— В любом случае я не позволю вам испортить мне поездку.
— Еще одно,— заметил он.— Вы блестяще провели переговоры у Штайнерта, но об одном забыли: нам еще нужно взять деньги по чеку.
— А я уже послала маму в банк, чтобы снять с моего счета. Для чека уже слишком поздно.
— Ну хорошо! Тогда поторопитесь, через четверть часа я буду у вас!
Отложив трубку, он еще минуту посидел молча.
«Нет,— думал он,— это не та работа, о которой я когда-то мечтал. Это точно». Он отдавал себе отчет, что взялся за нее не только из-за Анны. Гонорар Штайнерта мог спасти его от банкротства.
Вебер достал револьвер, который обычно хранил в столе, и проверил барабан. Потом еще раз открыл чемодан и сунул оружие в белье. Убедился, что в бумажнике лежат разрешение на оружие и лицензия детектива. Потом вышел из квартиры и старательно запер дверь.
Ровно через полтора часа после разговора со Штайнертом Вебер поставил машину на боковой улочке недалеко от усадьбы Витте. По дороге из Гамбурга в Риссен он подробно объяснил Виктории, что ей делать. Она вышла на перекресток, откуда была видна вся улица и въезд в поместье Витте. К счастью, там оказалась скамейка — ее поставили местные власти, заботящиеся об утомленных пешеходах. Стояла она в таком месте, где и в помине не было тени, на самом солнцепеке, но измученная Виктория с облегчением рухнула на нее.
Вебер достал пачку сигарет и сунул ее за противосолнечный щиток. Взяв «Ди вельт», он пробежал взглядом заголовки, но уже через пять минут отложил газету. Трудно было сосредоточиться на статьях, не имеющих отношения к делу Анны. Он думал, что теория Вольфганга Штайнерта верна: Витте-младший запланировал эту поездку, скорее всего, только для того, чтобы избавиться от девушки. Веберу было ясно, что моральным автором преступления станет не парень, а его отец. Сын казался недотепой, но именно поэтому отец и крутил им, как хотел, и мог подтолкнуть к любой пакости, вплоть до убийства.
Вебер откинулся на спинку и надвинул на лоб кожаную кепку, так что козырек почти коснулся очков. Хотя все стекла были опущены, в машине стояла страшная жара, солнце безжалостно калило крышу. С него сошло семь потов. Уже примерно четверть часа Виктория восседала на скамье. Тело его постепенно налилось свинцом — и он уснул.
И сразу вскочил, когда Виктория распахнула дверцу. Измученная, насквозь пропотевшая, она забралась на сиденье, крикнув:
— Поехали! Витте с девушкой выезжают!