Немецкий детектив
Шрифт:
Комиссар Линдберг продолжал:
— Значит, устранили все, что могло бы навести нас на след фройляйн Грюнер. И пока вы тут дремали, парень привел квартиру в порядок, даже пыль всю вытер. Должен признать, эта любовь к порядку говорит в его пользу.
В сопровождении полицейских комиссар вернулся в первую комнату.
— Почему, собственно, вы говорите «парень»? — спросил Вебер.— С чего взяли, что это обязательно был мужчина?
— Ну вот, опять! Вы что думаете, это была женщина? Не будьте ребенком, Вебер. Двоих мужчин, Ханке и вас, уделал один и тот же тип. И вы думаете, это женщина? Вы и сами в это не верите, верно?
Вебер покачал головой.
— Такой удар силы не требует. Важны только две вещи: знать нужное место и действовать решительно — вот и все.— Он задумчиво поглядел на фото фройляйн Грюнер, стоявшую на столе, потом повернулся к комиссару: — У вас есть уже какая-нибудь информация об этом миленьком котике?
— Мои люди этим занимаются,— вполголоса ответил Линдберг.
В мыслях он явно был далеко, Вебер это понял. В душе он смеялся, потому что знал: комиссар рассуждает в этот момент так же, как и он час назад. Насколько он знал комиссара, тот придет к тому же выводу, что и он.
— Да, мои люди этим занимаются,— повторил комиссар, задумчиво вглядываясь в фото.— Но теперь мы знаем, что она изучает во Франкфурте медицину.
— Во Франкфурте?
— Да, она ведь здесь жила с Ханке, так где же еще? Вебер зло оглянулся на фото.
— Значит, я мог бы стать ее пациентом.
Линдберг непонимающе покосился на Вебера, тот показал на свою шишку. Комиссар не ответил, лицо его все еще оставалось задумчивым.
— Нашлись хоть какие-нибудь отпечатки пальцев на машине Ханке? — спросил Вебер.
— Не только Ханке, но и женщины.
— Ага! Грюнер?
— Может быть, еще неизвестно.
— Ну, если тут что-то найдется, сможете сравнить.
Комиссар снова молча посмотрел на фотографию фройляйн Грюнер.
— Похоже, в решимости ей не откажешь,— осторожно намекнул Вебер.
— Решимости на что?
— На такой удар.
— Вы так считаете?
— Безусловно.
Комиссар Линдберг шагнул к Веберу и больно ткнул его толстым пальцем в грудь. Моргая, уставился на него в упор, и по этому морганию, выдававшему уверенность в себе, Вебер понял, что комиссар пришел к тем же выводам, что и он.
Линдберг ткнул его еще сильнее.
— Послушайте, Вебер,— буркнул он.— Кто вас научил этим штучкам? Случайно, не я?
— Разумеется.
— И вы хотите оставить в дураках своего старого учителя?
— Вы меня в этом обвиняете? — удивился Вебер.
— Я вас обвиняю еще во множестве всяких трюков.
— Разумеется, еще я ем маленьких детей.
— А почему бы и нет?
Вебер язвительно хмыкнул.
— Тогда вернемся к прежней теме.
Комиссар Линдберг резко отвернулся и спросил:
— Вы тут что-нибудь трогали?
Вебер покачал головой. Комиссар недоверчиво посмотрел на стоящую на столе чашку с остатками кофе, поднял ее и принюхался.
— Я просто пил кофе,— вполголоса признался Вебер.— Отпечатки моих пальцев только на этой посуде, больше нигде.
Комиссар обошел стол и тяжело опустился в кресло.
— Поразмышляем спокойно, Вебер! Ханке убили, как только он связался с вами, значит, убийца понял, что эта встреча опасна для него. Следовательно, убийца знает вас. Номер «фиата» — мы уже немного продвинулись — действительно фальшивый.— И как бы мимоходом он добавил: — Собственно, какими еще делами вы в этот момент занимались?
— Так, проводил одно расследование,— ответил Вебер и потянулся.
— Какое?
— Этого я сказать не могу, дела никак не связаны.
— Вы уверены?
— Между ними нет ничего общего. Кроме того, когда произошла эта история с Ханке, от того дела я уже отказался.
Комиссар Линдберг смотрел на Вебера испытующе и недоверчиво, но не знал, как заставить того говорить. Удивительно хладнокровный парнишка, ничего не скажешь, ясно, чья школа. И такой парень сбежал из полиции!
В конце концов Линдберг отказался от игры и сопя повернулся к полицейским из Франкфурта.
— Оставьте его в покое! — И когда те ухом не повели, просительно добавил: — Он больше не будет!
— По крайней мере, в нашем городе,— буркнул один, другой неохотно вернул Веберу бумажник и револьвер.
Вебер спрятал и то и другое и любезно заверил:
— Я тут редко бываю.
— И слава Богу.
Вебер кивнул.
— Меня ничто сюда не привлекает. Франкфуртские сосиски можно поесть и в Гамбурге, верно? — Потом повернулся к Линдбергу.— Премного благодарен, комиссар!
— Будьте со мной на связи, Вебер! — с виду сурово буркнул комиссар, сам едва удерживаясь от смеха.
— Разумеется. Завтра я снова буду дома.
— А до завтра?
— Немного прокачусь.
— Куда?
Вебер немного поколебался, потом спокойно сказал:
— Хочу прогуляться в Швейцарию.
16.
Когда Вебер в сопровождении сотрудника швейцарской полиции карабкался крутой тропкой на гору Обер, на небе не было ни облачка. Зелень леса и белизна альпийских ледников прекрасно расслабляли издерганные нервы, солнце приятно пригревало.
Вебер не ведал ни минуты покоя с тех пор, как узнал из швейцарской газеты о трагической смерти у подножья горы Обер. Правда, другие события, вроде встречи с Анной Ковальской и убийства Ханке, отодвинули на второй план этот несчастный случай. Но когда в квартире Ханке он увидел на столе фотографию Ренаты Грюнер, воспоминания ожили снова. И он решил съездить туда еще раз.
Целый день ушел у него на то, чтобы добраться до Невшателя, куда он попал поздним вечером. Сняв номер в дешевой гостинице, он провел там ночь. И на следующее утро после плотного завтрака отправился в криминальную полицию. Там он встретил молодого симпатичного сотрудника, который вел дело об этом случае и охотно согласился показать Веберу место несчастья.