Немецкий детектив
Шрифт:
— Не вижу никакой связи,— после недолгого размышления возразил Вебер.
— Послушайте, Вебер, я предлагаю последний раз.— Линдберг пока старался сдерживаться, но Вебер, глядя на его нервно подергивавшиеся руки, ощущал нараставшее возбуждение комиссара.— Не знаю, правда, почему я все это делаю; почему не посажу вас за решетку за лжесвидетельство по делу фройляйн Грюнер. Наверное, я совсем сдурел. И все равно, вот мое предложение: вы мне рассказываете о том, чем занимаетесь, а я забуду про историю с фройляйн Грюнер.
Вебер закусил губу и не ответил.
В комнате стояла мертвая
— Если вы сейчас же не выложите все карты на стол, я заберу вас с собой! У меня в кармане пара наручников, вы меня хорошо знаете. Я вас заберу, и насрать мне на то, что подумают ваши соседи.
На секунду их взоры скрестились. Оба умели быть неуступчивыми, слишком хорошо друг друга знали, но в этом случае у Линдберга на руках козырей было больше. Так что Вебер повернулся к Виктории и буркнул:
— Выкладывайте!
Потом подошел к полкам, взял книгу и сел с ней в кресло возле кровати, словно не хотел иметь ничего общего со всей этой историей.
Виктория принялась рассказывать, осторожно взвешивая каждое слово и прекрасно владея собой.
— Одно предприятие поручило нам наблюдение за некоей особой, работающей в конкурирующей фирме. Эта особа завела роман с сыном шефа и ждала от него ребенка. Опасались покушения на ее жизнь.
Комиссар Линдберг, терпеливо жуя окурок сигары, спросил:
— Ну и что дальше!
— Парочка отправилась в Швейцарию.
Виктория умолкла и покосилась на Вебера, который, казалось, полностью погрузился в чтение.
— Ну и что? — нажимал Линдберг.— Черт возьми, что мне, тянуть вас за язык? Ее прикончили в Швейцарии, или как?
— Вовсе нет,— возразила Виктория.— Через пару дней оба вернулись живые и здоровые.
— Ну, мне сразу полегчало.— Линдберг вздохнул, трудно было не уловить иронии в его голосе.
— И как раз тогда случилось нечто необычное,— продолжала Виктория.— В то же самое время в тридцати километрах от места, где мы наблюдали за этой парочкой, погибла молодая женщина, которую до сих пор не смогли опознать. Сорвалась с трехсот метров на скалы и камни. Местная пресса полагает, что это несчастный случай.
Комиссар повернулся в сторону Вебера, но тот не поднимал глаз от книги.
— Герр Вебер еще раз поехал в Швейцарию,— продолжала Виктория,— побеседовал с полицией кантона. За это время версия несчастного случая отпала. Дело передали федеральной криминальной полиции. Герр Вебер отправился и туда, но там словно воды в рот набрали.
— Почему это?
— Герр Вебер не хотел понять, что любопытство — весьма распространенный порок. Он не был склонен удовлетворить любопытство швейцарских стражей порядка, но и сам ничего не узнал.
Линдберг бросил через плечо в сторону Вебера:
— Как получилось, что этим делом занимается федеральная полиция?
— Речь идет об убийстве иностранки, француженки… Во всяком случае, так полагают в Берне.
— И тело до сих пор не опознали?
— Как мне сказали, нет,— буркнул Вебер.
После недолгой паузы комиссар Линдберг спросил;
— Кто тот предприниматель, для которого вы ведете расследование?
Он выжидающе уставился на
Комиссар задрал голову и уставился в потолок. Потом очень тихо спросил:
— Ну? — Его голос звучал зловеще.
Наконец Вебер, не поднимая глаз от книжки, буркнул:
— Если я всю информацию стану передавать полиции, можно сразу бросать свое дело.
— Вебер, клянусь, завтра же у вас отнимут лицензию, если вы не будете со мной сотрудничать.
Вебер молчал.
А Линдберг все не унимался.
— Вебер, вы не можете утверждать, что когда-нибудь я был неприязненно к вам настроен.— Комиссар говорил все громче, хотя пока еще ласково.— Отнесите это на счет моей глупой сентиментальности, но прошу не перетягивать струны. Я никогда не относился к вам нелояльно, зато вы только этим и занимаетесь. За последние дни — не меньше двух случаев: сокрытие улик по делу Грюнер — раз, взлом квартиры Ханке — два. Франкфуртские ребята сделали бы из вас паштет, не заступись я за вас. Теперь я прошу о небольшой услуге, и что же? Таинственные мины, туманные намеки… Отвратительно! Когда вы наконец поймете, Вебер, что вы со своей самодеятельной напарницей не имеете никаких шансов по сравнению с прекрасно оснащенным полицейским аппаратом. Так что обменяемся нашей информацией, и это обоим пойдет на пользу.— Он запнулся и чихнул, после чего миролюбиво закончил: — Ну, дружище, так что это за девушка?
Вебер взглянул на него поверх книги. Опасность миновала — комиссар стал слишком разговорчивым. Странно, но Линдберг, черт знает почему, не в силах был злиться на Вебера всерьез. Даже в таких напряженных случаях каждый раз все кончалось болтовней и упреками, и уже потому комиссар оказывался на слабейшей позиции. Так было и на этот раз.
Вебер захлопнул книжку и любезнейшим тоном спросил:
— О какой, собственно, девушке вы говорите?
Линдберг даже задохнулся.
— Как это?
Вебер поставил книгу на полку, подошел к столу и присел на край.
— Потому что есть две разные девушки: во-первых — Рената Грюнер, которая не могла погибнуть в Швейцарии, потому что еще вчера была на лекции. А девушка, за которой мы наблюдали, тоже не могла там погибнуть, потому что мы ее видели живой и здоровой. Так что возникает вопрос…
Вебер не стал пояснять, какой вопрос имеет в виду, и спокойно закурил.
Комиссар Линдберг засопел.
— Вы не хотите меня понять, Вебер, или вы и в самом деле идиот? Ханке убили, стоило ему попросить вас о помощи. Это и есть звено, соединяющее его с вами и с людьми, на которых вы работаете. Вот почему я хочу знать, за какой девушкой вы следили в Швейцарии.
Вебер покачал головой.
— Все эти утверждения не выдерживают никакой критики, так что придется вам ваши чудные маленькие наручники оставить в кармане. И вы сами прекрасно это знаете. Ведь не даром вы так разглагольствуете!
Комиссар Линдберг вывалился из кресла. Лицо его побагровело. Выпрямившись во вест рост, он навис над Вебером.
Тот смотрел на бывшего шефа спокойно, но не без симпатии. Внимательно наблюдал, как на шее комиссара набрякли вены. Вебер знал, что кровь в нем бурлит.