Немецкий детектив
Шрифт:
— Ваш жизненный путь,— серьезно заметил Вебер.— Настоящий алтарь…
Анна упорно молчала.
— Вы, наверное, не помните свою мать? — продолжал он.
Девушка все еще не отвечала. Он обернулся и посмотрел на нее у упор. Не сказав ни слова, она покачала головой, дав понять, что слушает.
— А родственников вы тоже не помните?
— Ни матери, ни сестры,— порывисто выдохнула она.— Обе умерли в эвакуации. А теперь оставьте меня в покое!
— Неудивительно, что вы стали для отца единственным светом в оконце! — Он снял с полки один из детских снимков и внимательно к нему присмотрелся.— Милым вы были ребенком, Анна! Очень милым!
Ее плечи задрожали. Вебер шагнул к ней, взял за локти и повернул к себе так ласково, что сам поразился. Она опустила глаза, но он видел, как по щекам потекли слезы.
— Понимаю, что вы чувствуете,— тихо произнес он.— Могу я чем-нибудь помочь?
— Оставьте меня в покое, прошу вас,— ответила она,— этого будет достаточно.
Она довольно решительно его оттолкнула. Потом вытерла слезы, схватилась за таз с грязной водой и, не оглядываясь, вышла во двор.
Вебер шел следом и с порога видел, как она выливает воду в сток у водоразборной колонки.
— Добрый день, Анна,— вдруг послышался чей-то голос совсем рядом.
Анна едва не подпрыгнула. Вебер тоже вздрогнул.
Приветствовал ее пожилой мужчина с соседнего участка. Он стоял, привалившись к забору, и дымил длинной трубкой с расписной фарфоровой головкой, а сквозь густую бороду сверкала его добродушная улыбка.
— Хорошо, девочка, что не забываешь старика отца, хоть и времени у тебя наверняка совсем мало.
— Да-да,— кивнула Анна.— Времени вечно не хватает.
Накачала воду в таз, потом старательно его вымыла.
— А это, наверное, твой приятель? — продолжал расспрашивать старик, показывая трубкой на Вебера.
Анна вздохнула, забрала таз и ушла в дом, так ничего и не ответив. Вебер с таинственным видом приложил палец к губам и подмигнул старику. Тот хитро мигнул в ответ и потопал к себе.
Вебер вернулся в дом, тихо прикрыв за собой двери, и стал наблюдать за Анной, которая надела фартук и теперь вытирала посуду. Долго не раздумывая, он схватил вторую тряпку и принялся вытирать тарелки. Так они молча проработали несколько минут.
Наконец девушка не выдержала:
— Люди вроде вас всегда такие упрямые?
— Немцы с севера вообще такие, а детективы особенно.
— Кто вам платит за то, чтобы вы за мной шпионили?
— Никто! Я вам уже говорил.
— И другие ваши дела при этом не страдают?
— У меня сейчас нет других дел.
— Да? — протянула она.— Фирма терпит крах, и к вам никто не обращается?
— Я бы не сказал, обращений хватает, но я сам себе выбираю клиентов. Например, весьма щедрое предложение сделал мне Витте. Предложил оплаченную поездку за границу на полгода, но я отказался.
— Видно, у вас денег куры не клюют.
Он поморщился.
— Деньги — еще не все.
— А вы взялись бы работать на меня, если бы я попросила?
— Да.
— Мне, конечно, очень лестно, но даже нуждайся я в помощи, мне все равно нечем вам заплатить.
Покосившись на нее, он не ответил.
Работу они уже закончили. Анна убирала посуду в буфет. Вебер сел в кресло, закурил и следил за ней.
— Нечего рассиживаться,— бросила она.— Пора идти.
Он кивнул.
— Я уже думал, вы меня кофе угостите.
Она невольно усмехнулась.
— Если бы я не спешила вернуться к Витте, очень может быть.
— Ах да, сегодня помолвка. У меня машина, могу подвезти вас до станции.
Она только кивнула, надела нейлоновый плащ, взяла с буфета сумочку и не спеша вышла. Вебер пошел следом, старательно запер двери, а ключ положил под коврик. Анна задвинула щеколду на калитке, и по тропке они зашагали в сторону канала, где стояла машина Вебера.
К центру она ехали юго-восточной автострадой. Километров через пять дорога разветвлялась — направо в Гамбург, налево — на объездную дорогу, ведущую к южным окраинам города.
Вебер повернул налево.
Девушка не протестовала. Вебер, как и любой мужчина на его месте, выбрал самое лестное для себя объяснение: поездка в его обществе просто доставляла ей удовольствие.
Краем глаза он следил за Анной. Она сидела, откинувшись на спинку, и казалось, ее мысли витали где-то очень далеко. Ехали они молча. Миновали Бильштедт, потом впереди проступил силуэт далеких гор.
— Витте в самом деле сделал вам такое предложение? — вдруг спросила она.
— Да.
— И вы так легко отказались от денег, которые могли получить ни за что?
— Да, для него это было тяжелым ударом.
— Сарказм вам не идет,— порывисто бросила она.— Какой вы, собственно, берете гонорар?
Он ограничился неопределенным жестом. Ну не читать же ей лекцию на этические темы!
— Ведь порой деньги, даже полученные из не самых чистых источников, могут решить чью-то судьбу,— продолжала она,— вы понимаете?
— Тогда эта судьба построена на песке.
В этот момент они подъехали к крутому повороту, на котором пару дней назад погиб архитектор Ханке. Вебер притормозил машину задолго до транспаранта, предупреждавшего об опасности, неторопливо миновал поворот, свернул с дороги на обочину и затормозил. Потом закурил.
— Дайте и мне,— шепнула она.
Он протянул пачку и зажигалку.
— В один прекрасный день нам в наследство достанется вся эта дивная страна,— заметил он.— Старики уйдут, придем мы. Придется засучить рукава, чтобы вычистить этот хлев. Но нам наверняка это удастся, если только мы не дадим себя деморализовать.
Анна, казалось, задумалась над значением этих слов, потом спросила:
— Вы в самом деле такой бескомпромиссный?
— Да, все время сам перед собой снимаю шляпу.