Немертвый в саду добра и зла

Харрисон Ким

Ее взгляд нечаянно задержался на Арте, и он ухмыльнулся в ответ через все помещение, будто прочел ее мысли, он шел уверенной походкой и пачка бумаг в руке выражала все его намерения. Аппетит куда-то пропал, крутанувшись на кресле, она отвернулась.

– Эй, Кист, - сказала она, прервав его разглагольствования по поводу того, что Дэнни не умеет выбирать грибы, - планы меняются. Арт подкинул кучу бумаг, которые нужно разгрести. Я не появлюсь дома до рассвета.

– Опять?

– Опять?
– передразнила она, теребя в руках цветную ручку, пока не поняла, что это выдает ее настроение и бросила ее

на стол.
– Господи, Кистен. Ты так сказал, будто это происходит каждую ночь.

Кистен вздохнул.

– Оставь эту бумажную работу на завтра, любимая. Не понимаю, чего ты так надрываешь свою задницу. Пока Умница Арти сидит у тебя на шее, ты с места не сдвинешься.

– Так и есть, - ответила она, чувствуя как горячая волна залила лицо, и не это было не от чили, вкус которого обжигал ее язык. Отодвинув от себя тарелку, она осталась сидеть, расслабленно расставив ноги и откинувшись на спинку кресла, когда больше всего ей хотелось двинуть кому-нибудь со всей силы. Привычка медитировать, приобретенная вместе с навыками боевых искусств, до сих пор помогала сохранять самоконтроль, который был ей необходим не только при работе.

– Ты знала, что это за система, когда устраивалась на работу,- уговаривал он, Айви потянула рукава своего плотно облегающего пуловера от локтей к запястьям, скрывая еле различимые шрамы. Она буквально чувствовала, как Арт пересекает комнату и от адреналина засосало под ложечкой.

«Можно сбежать», - сказала она себе, но на самом деле она знала, что это Арт стал причиной ее волнения, а не шанс выбраться из офиса.

– Почему, как ты думаешь, я согласился работать на Пискари, а не на О.В.?
– Кистен говорил те же слова, которые она уже слышала раньше много раз.
– Дай ему то, что он хочет, - он рассмеялся.
– Черт, это было бы здорово: ты приходишь домой и хочешь посмотреть кино, а не выпить меня досуха.

Потянувшись к столу, она допила свою воду и тщательно вытерла уголок рта мизинцем. Ей было известно, что политика - это ад, она выросла в нем, но это не означало, что ей нравилось это общество, она была вынуждена работать в обусловленных им рамках. Она видела, как это прикончило жизнь ее матери, наблюдала, как теперь это разъедает ее отца, постепенно убивая его. Этот путь был единственным открытым для нее. И она была хороша в этом. Очень хороша. И это беспокоило ее больше всего.

Айви напряглась, почувствовав, как карие глаза Арта начали сверлить ее затылок. Неживые вампиры поглядывали на нее с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать, так что ей было знакомо это чувство.

– Я думаю, вы с Пискари застряли в решении своей проблемы чисто в стоматологическом плане, - с сарказмом произнесла она.
– Его зубы в твоей шее.

– Ха-ха, очень смешно, - ответил Кистен, но от его шуточек легче не становилось.

– Мне нравится то, что я делаю, - сказала она, поднимая руку на стук в открытую дверь. Она даже не обернулась, почувствовав эротически стимулирующий аромат неживого вампира на ее пороге.
– Я чертовски хороша в этом, - добавила она, желая напомнить Арту, что именно благодаря ей, они продвинули его допустимый коэффициент раскрываемости смертей за последние шесть месяцев.
– По крайней мере, я не зарабатываю себе на жизнь, разнося пиццу.

– Айви, это нечестно.

Это был удар ниже пояса, но Арт наблюдал за ней, а это могло лишить присутствия духа кого угодно. За шесть месяцев совместной работы он узнал ее характер, научился читать пульс и типы дыхания, как раз то, что выдавало ее напряжение. Теперь он начал использовать эту информацию в свою пользу, превращая ее жизнь в ад. Это не значит, что он не был привлекательным. Господи, все они были привлекательными, но он сидел за одним и тем же столом уже более тридцати лет. Его отсутствие амбиций не умаляло ее стремления впиться в его яремную вену, пойдя на поводу у инстинктов, но мысли об этом вызывали отвращение.

Хуже того, придя домой она впервые осознала, что ее мучает жажда крови, плюс ко всему ее дожидался Пискари, вероятно, это он, мастер-вампир позаботился об ее сотрудничестве с Артом, зная, что она будет возражать, а Арт - настаивать. В конечном итоге, возвращаясь домой, она испытывает голод из-за маленького скачка давления. Плачевность ситуация состояла в том, что она не была до конца уверенна в причине ее противостояния Арту, может он ей просто не нравился, или она сходила с ума от ожидания, не зная будет ли это Пискари, Кистен, либо оба варианта, успокаивала она саму себя.

Но она не имела права из-за своих слабостей рявкать на Кистена.

– Извини, - сказала она в повисшей тишине.

Голос Кистена был мягким, прощающим, будто он знал, как тяжело ей справляться с Артом.

– Тебе нужно идти, любимая?
– спросил он с противным акцентом. И все-таки, кого же он строил из себя?

– Да.
– Кистен молчал, и она добавила, - увидимся вечером. Странное ощущение сдавливало глотку, и потребность физически коснуться кого-нибудь плотно засела внутри нее. Это был первый этап накрывавшей ее жажды крови, и становилось неважно, кто ее утолит - Кистен или Арт. Арт вполне может использовать это для своей выгоды.

– Пока, - ответил Кистен и телефон отключился. Он говорил, что его все это не беспокоило, но он был таким же, как и она - живым, с теми же эмоциями и ревностью, наконец. И от того, что он принимал неизбежность выбора, ей было еще хуже. Она часто чувствовала, что они были похожи на детей в ненормальной семье, где любовь - это извращенный секс, и где самый простой способ выжить - просто подчиниться. Ее невидимые кандалы были созданы из миллионов клеток и закалены манипуляциями. И она не представляла, что с ней произошло бы, если бы была возможность их убрать.

Айви положила трубку и посмотрела на свои бледные пальцы. Они не дрожали. Ни намека на волнение. Будто бы она убрала его прочь - спокойная, тихая, ни капли эмоций - умение, приобретенное во время летней подработки в «Пицце Пискари». Она усвоила это так хорошо, что только Скиммер знала, какая она на самом деле. Несмотря на то, что она любила Кистена, он имел лишь общее представление о ней.

Тщательно скрывая эмоции на лице, она повернулась на стуле, его колесики скользили по выцветшему ковру. Арт наполовину перекрыл ей путь, перебирая длинными пальцами прошитую пачку бумаги. Наверняка, их ждали неприятности. Учитывая размер пачки, по-другому и быть не могло. Возможно, зачистка началась еще до того, как она стала его напарником, следующим за ним с совком и веником.