Немезида (пер. Ю.Соколов)
Шрифт:
– Она должна понимать, что, вернувшись с жизненно важной информацией об успешном сверхсветовом полете, она немедленно приобретет в наших глазах еще большую ценность, мы будем требовать от нее новых, более совершенных сверхсветовых судов, попросим, чтобы она подготовила молодых пилотов таких звездолетов. Конечно же, она уверена, что ее никто не отпустит в гиперпространство второй раз – ведь такими ценными специалистами не рискуют. Поэтому, прежде чем вернуться домой, у нее может возникнуть желание попутешествовать. Трудно противиться искушению – новые звезды, новые горизонты.
Фишер сглотнул.
– Но у вас же не может быть причины…
– У меня есть все причины. Положение доктора Уэндел здесь всегда в известной мере было неопределенным. Она же поселенка. Вы меня понимаете, я надеюсь. Ни от кого из жителей Земли мы так не зависим, как от нее, поселенки. Мы детально изучали ее психологию – она об этом и знать не знала – и теперь убеждены: если представится возможность, она отправится дальше. А ведь связи с Землей не будет. Мы не будем знать, где она, что делает, жива ли она, наконец.
– Почему вы говорите все это мне, директор?
– Потому что знаем, какое влияние на нее вы имеете. И она подчинится вам – если вы проявите твердость,
– Мне кажется, директор, что вы переоцениваете мои возможности.
– Уверен, что это не так. Вас мы тоже изучили и прекрасно знаем, насколько наш милый доктор привязана к вам. Возможно, вы даже сами не догадываетесь – насколько. Кроме того, мы знаем, что вы верный сын Земли. Вы могли улететь вместе с Ротором, но вернулись, оставив жену и дочь. Более того, вы сделали это, прекрасно понимая, что мой предшественник, директор Танаяма, обвинит вас в провале – ведь вы вернулись без информации о гиперприводе – и ваша карьера окажется под большим вопросом. Я удовлетворен этим и считаю, что могу на вас положиться, что доктор Уэндел окажется под строгим присмотром, что вы немедленно доставите ее обратно и на этот раз – на этот раз – вернетесь со всей необходимой информацией.
– Попытаюсь, директор, – проговорил Фишер.
– Я слышу сомнение в вашем голосе, – сказал Коропатский. – Поймите, как важно то, о чем я вас прошу. Мы должны знать, что они делают, что успели сделать и на что похожа планета. Обладая такими сведениями, мы сообразим, что и как нам делать дальше. Фишер, нам нужна планета, и нужна немедленно. Поэтому нам ничего другого не остается, как отобрать ее у Ротора.
– Если она существует, – хриплым голосом отозвался Фишер.
– Лучше бы ей существовать, – сказал Коропатский. – От этого зависит судьба человечества.
Глава двадцать седьмая
Жизнь
Сивер Генарр медленно открыл глаза и заморгал от яркого света. Все казалось расплывчатым, и он не мог понять, где находится.
Постепенно все вокруг приобрело четкие очертания, и Генарр узнал Рене Д'Обиссон, главного невролога Купола.
– Что с Марленой? – слабым голосом спросил Генарр.
– С ней все в порядке, – угрюмо ответила
Где-то внутри шевельнулась тревога, и Генарр попытался утопить ее в черном юморе:
– Если бы ангел лихоманки уже распростер надо мною крылья, мне было бы, наверное, гораздо хуже.
Д'Обиссон не ответила, и Генарр резко спросил:
– Я здоров?
Врач словно ожила. Высокая и угловатая, она склонилась над Генарром, в уголках проницательных голубых глаз собрались тонкие морщинки.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она, опять не отвечая на вопрос.
– Устал. Очень устал. Но ведь все в порядке? Да?
– Вы проспали пять часов, – упорно не отвечая на его вопросы, сообщила она.
Генарр застонал.
– Но я чувствую себя усталым. И вообще – мне нужно в ванную… – И он попытался сесть.
Повинуясь знаку Д'Обиссон, к нему приблизился молодой человек и почтительно поддержал за локоть. Генарр с негодованием отмахнулся.
– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, пусть он поможет, – проговорила Д'Обиссон. – Диагноз еще не поставлен.
Через десять минут Генарр снова оказался в постели.
– Значит, нет диагноза. А сканирование проводили? – с тревогой спросил он.
– Естественно, сразу же.
– Ну и как?
Д'Обиссон пожала плечами.
– Ничего существенного – но вы же спали. Придется повторить. И вообще – надо понаблюдать за вами.
– Зачем? Разве результатов сканирования мало?
Она подняла брови.
– А вы как полагаете?
– Не морочьте мне голову. Куда вы клоните? Говорите прямо. Я не младенец.
Д'Обиссон вздохнула.
– В известных нам случаях лихоманки сканирование мозга выявило интересные подробности, но мы не смогли сравнить их с тем, что было до заболевания, поскольку никого из больных не обследовали непосредственно перед началом болезни. После того как мы разработали подробную программу универсального сканирования всего персонала Купола, явных случаев лихоманки не обнаружено. Разве вы этого не знаете?
– Не пытайтесь подловить меня, – возмутился Генарр. – Конечно, знаю – или вы думаете, что я все забыл? Могу заключить – могу, понимаете? – что, сравнив прежние результаты с сегодняшними, вы не обнаружили никаких различий. Разве не так?
– Конечно, ничего плохого у вас нет, но ваш случай может иметь клиническое значение.
– А если вы ничего не найдете?
– Небольшие изменения легко прозевать, если не искать их специально. В конце концов, командир, вы упали в обморок. Раньше такой склонности за вами не замечалось.
– Тогда давайте еще раз проведем сканирование, раз я проснулся, и, если опять пропустим, что-нибудь несущественное, я, пожалуй, переживу. Но что с Марленой? С ней все в порядке?
– Внешне – да. Ее поведение, в отличие от вашего, оставалось нормальным. Она не падала в обморок.
– Значит, она в безопасности, под Куполом?
– Да, ведь она привела вас, прежде чем вы потеряли сознание. Разве вы не помните?
Генарр вспыхнул и что-то неразборчиво пробурчал.
Д'Обиссон одарила его саркастическим взглядом.