Немезида (пер. Ю.Соколов)
Шрифт:
– Нет. И это самое странное. Она уверена, что не ей, а тебе грозила опасность, как, впрочем, и любому на твоем месте. Только не ей. В этом она уверена, так уверена, Сивер, что я… – Инсигна покачала головой. – И не знаю, что теперь делать.
– Она же такая послушная девушка, Эугения. И ты это знаешь лучше, чем я.
– Уже не такая: она уверена, что мы не сможем остановить ее.
– А мы попробуем. Я поговорю с ней, и если она станет настаивать, то я просто отошлю ее на Ротор. Прежде я был на ее стороне, но, после того что случилось, буду строг.
– Тебе не удастся.
– Как это? Или Питт помешает?
– Нет, просто
Генарр невесело усмехнулся.
– Ну-ну, не настолько уж я поддался ее влиянию. С виду-то я могу казаться добрым дядюшкой, Эугения, но, если речь идет о том, что Марлене грозит опасность, – я забуду про доброту. Всему есть предел; вот увидишь – я умею и заставить. – Помолчав, он грустно добавил: – Кажется, мы поменялись ролями. Вчера ты требовала, чтобы я остановил ее, а я уверял, что это невозможно. Теперь наоборот.
– Это потому, что тебя испугало то, что случилось с вами там, а меня – то, что произошло здесь, внутри Купола.
– А что здесь случилось, Эугения?
– Я попыталась поставить ее на место. Я сказала ей: «А теперь, юная леди, не смей даже заикаться о том, что хочешь выйти из Купола, иначе даже из комнаты своей не выйдешь. Запрем, свяжем, если понадобится, и отправим на Ротор с первой же ракетой». Видишь, я вышла из себя настолько, что стала ей угрожать.
– Ну и что же она сделала? Готов прозаложить всю зарплату, что не ударилась в слезы, а стиснула зубы и сделала вид, что ничего не слышала – так?
– Нет. Я еще и половины не сказала, как мои зубы застучали, да так, что я не смогла продолжать. А потом накатила дурнота.
Генарр нахмурился.
– Ты хочешь сказать, что Марлена обладает еще и странной гипнотической силой и способна справиться с любым противодействием? Но это же невозможно. А раньше ты ничего такого не замечала?
– Нет, конечно же, нет. И сейчас тоже. Она здесь ни при чем. Должно быть, я выглядела очень скверно в тот самый момент, когда принялась угрожать ей, может быть, даже испугала ее. Марлена очень расстроилась. Если бы дело было в ней, она так не отреагировала бы на последствия собственного поступка. Когда вы были с ней снаружи и она принялась снимать э-комбинезон, она же на тебя не смотрела. Она стояла к тебе спиной. Я это помню. И, увидев, что тебе плохо, она сразу бросилась на помощь. Не могла же она наслать на тебя эту порчу и тут же кинуться помогать.
– Но тогда…
– Подожди, я не окончила. Значит, так. Я пыталась ей угрожать, но все кончилось тем, что я и рта не смогла открыть. Однако я стала за ней следить, глаз с нее не спускала, но так, чтобы она не заметила. И увидела, как она говорила с кем-то из твоих часовых, что стоят здесь повсюду.
– Так положено, – пробормотал Генарр. – Вообще-то Купол – военный объект. Но часовые просто поддерживают порядок, помогают сделать то, се.
– Знаешь что, – с укоризной бросила Инсигна, – по-моему, таким образом Янус Питт обеспечивает контроль за всеми твоими действиями – но дело не в этом. Марлена долго разговаривала с часовым, они даже поспорили. Потом, когда Марлена ушла, я спросила его, о чем они беседовали. Он не хотел говорить, но я заставила. Так вот, она интересовалась, нельзя ли получить пропуск, чтобы беспрепятственно уходить из Купола и таким же образом возвращаться. Я спросила его: «И что вы ей ответили?» А он сказал: «Что все можно уладить у командира, и я сам возьмусь посодействовать». Я возмутилась: что это еще
Генарр, окаменев, слушал.
– То есть ты утверждаешь, что Марлена бессознательно делает это? Всякий, кто пытается ей противоречить, немедленно ощущает дурноту, а она даже не подозревает об этом?
– Нет, конечно, нет. Я просто не понимаю, что происходит. Если бы такая способность проявлялась у нее бессознательно, об этом было бы известно еще на Роторе, но там я ничего такого не замечала. Однако такой эффект проявляется не всякий раз. Вчера за обедом она попросила добавку десерта, и я, забывшись, в резкой форме отказала ей. Она надулась, но подчинилась, и я не почувствовала ничего плохого, уверяю тебя. Мне кажется, что ей нельзя противоречить лишь в том, что связано с Эритро.
– Но почему ты так решила? По-моему, ты о чем-то умалчиваешь, у тебя должны быть основания для такого вывода. Будь я Марленой, то прочитал бы обо всем на твоем лице, но поскольку я это я – выкладывай.
– Я думаю, что это делает не Марлена. Это… это – сама планета.
– Планета?!
– Да, планета. Эритро. Она управляет Марленой. Иначе откуда у девочки уверенность в том, что ей не страшна лихоманка, что планета не причинит ей вреда? Эритро управляет и всеми нами. Ты попробовал помешать Марлене, и тебе стало плохо. И мне. И часовому. Когда вы начали заселять Купол, людям было плохо, потому что планета ощутила вторжение и напустила на вас эту лихоманку. Но когда колонисты решили оставаться в Куполе, болезнь прекратилась. Видишь, все сходится.
– Значит, планета хочет, чтобы Марлена выходила на ее поверхность?
– Совершенно верно.
– Но почему?
– Не знаю и знать не хочу. Я просто пытаюсь объяснить тебе суть происходящего.
Голос Генарра вдруг стал ласковым.
– Эугения, ты же прекрасно понимаешь, что планета не может делать ничего подобного. Это шар… из металлов и камня. Ты впала в какую-то мистику.
– Сивер, не делай из меня дурочку. Я – профессиональный ученый и не верю в чудеса. Говоря о планете, я имею в виду не скалы и камни. Я хочу сказать, что на ней обитает что-то очень могущественное.
– И невидимое. Но это же мертвый мир, без малейших признаков жизни – прокариоты не в счет, – не говоря уже о разуме.
– А что ты знаешь об этом мертвом, по-твоему, мире? Разве его исследовали? Обыскали каждый уголок?
Генарр медленно покачал головой и сказал умоляющим тоном:
– Эугения, не надо, это истерика.
– Нет, Сивер. Подумай обо всем сам. Если сумеешь что-то придумать, скажи. Я тебе говорю: эта планета – чем бы она ни была – не признает нас. Мы обречены. Ну а зачем ей нужна Марлена, – голос Инсигны дрогнул, – не могу даже представить.
Глава двадцать восьмая
Старт
Официально у нее было очень сложное наименование, но те немногие из землян, кто знал о ее существовании, называли ее просто Четвертой станцией. Из названия следовало, что прежде существовало три подобных объекта, по очереди сменявших друг друга. Существовала и пятая станция, однако ее забросили, не достроив.
Теперь земляне мало интересовались Четвертой станцией, медленно кружившей вокруг Земли за орбитой Луны.