Немезида

Серайа

— Te amo, Sofia. Siempre te he amado. (пер. Я люблю тебя, София. Всегда любил тебя). Я впервые влюбился в тебя, когда мы спорили, кто лучше готовит, и с тех пор я люблю тебя.

Я обхватил ее руками и поднял на ноги, прижав ее к своей груди, мокрая ткань наших рубашек слиплась.

Ее ноги обвились вокруг моей талии, прижав нас друг к другу, пока я шел к двери, роясь в карманах в поисках ключей, чтобы отпереть ее.

Она уткнулась головой в изгиб моей шее, покусывая

и облизывая кожу, пока я пытался вставить ключи. Я пробормотал себе под нос, чтобы дверь открылась, и вздохнул с облегчением, услышав щелчок.

Наконец-то.

Я захлопнул дверь за собой ногой и сбросил туфли, потянувшись за ней из-за ее спины. Затем я понес ее прямо в спальню, не беспокоясь о том, что там было холодно.

Потом разберусь с этим проблемой.

Я накрыл ее рот своим, мой язык проник глубже, и ее тело отдалось моему, когда с ее губ сорвался восхитительный стон.

Я сел на край кровати, когда она облокотилась на меня. Мои руки потянули за подол ее промокшей рубашки, задирая его вверх, пока он не слетел с ее головы и не разлетелся по комнате, упав на пол с мокрым шлепком.

Мой рот прильнул к ее шее, целуя и покусывая, пока ее руки тянулись вниз, чтобы стянуть с меня рубашку. Тепло ее кожи прижималось к моей, а ее руки блуждали по моей коже, проводя вверх по моим рукам, по плечам и груди.

Мои руки легли ей на спину, когда я придвинул ее ближе, чтобы прикоснуться ртом к выпуклости ее груди. Мои пальцы зацепились за застежку ее бюстгальтера, освобождая его. Я обхватил руками ее груди, поднес их ко рту и пососал.

— О, Боже.

Я легонько прикусил сосок, и она застонала под моими ласками, ее бедра терлись на моей эрекции, умоляя о большем.

— Я хочу услышать свое имя, София. — прорычал я ей в кожу, переключая свое внимание на другую грудь.

— Тео, — вздохнула она.

— Вот так, mi alma. Я тот, кого ты зовешь, когда тебе так хорошо.

Мы соревновались в отчаянной гонке по сбрасыванию оставшейся одежды с наших тел. Она приподняла бедра, когда я расстегнул пуговицу на ее брюках, дернул молнию вниз и стянул джинсы вниз по ее ногам. Сняв с себя джинсы и носки, она осталась в одних кружевных трусах.

Я быстрым движением сорвал их и отбросил в сторону. Затем снова завладел ее ртом, приподнимая, чтобы уложить ее на кровать. Я отстранился на секунду, чтобы снять оставшуюся одежду, и мой член вырвался на свободу, страстно желая ее.

Я провел большим пальцем между складками намокшей киски, а затем поднес его к губам и пососал его.

Я хмыкнул.

Черт, как же я соскучился по ее вкусу.

— Я съем тебя позже, сейчас мне нужно быть внутри тебя.

— Да, — умоляла она, ее руки тянулись ко мне, когда я нависал над ней. Я протянул руку между нами, проведя кончиком члена по ее клитору,

и это вызвало дрожь в ее теле.

Я прижался к ее входу и едва заметно проскользнул внутрь, бесстыдное стон вырвался из моего горла, прежде чем я вошел до упора.

Ее спина выгнулась дугой, и она застонала мне в рот.

— В тебе всегда так хорошо, — простонал я ей в губы.

Она вцепилась в мои плечи, а мои руки сжимали ее талию, мои пальцы впивались в нее, когда я вышел и задвигал бедрами, на этот раз сильнее, прежде чем сделать это снова. Я входил в нее быстрее, более требовательно, снова и снова.

Я схватил ее ногу и поднял ее над своим плечом, наклонив бедра так, чтобы мой пах мог тереться о ее клитор, пока я продолжал трахать ее.

Я замедлил темп, отстраняясь, пока только кончик оставался внутри нее, а затем толкнулся бедрами один раз, вызвав резкий вздох из ее опухших губ.

Я опустил свой рот вниз и навис над ее ртом.

— Ты чувствуешь меня, mi alma? — прошептал я, скользя рукой по ее ноге.

Она наклонила голову и прильнула к моим губам.

— Да, я чувствую тебя.

Я усмехнулся.

— Кому принадлежит эта киска, София?

Я двинул бедрами к ней, и она содрогнулась подо мной.

— Тебе, — задыхалась она.

Мой взгляд проследил вниз, наблюдая за нашими телами, за моим членом, погружающимся в ее тугую киску.

Она была гребаным шедевром, который ни один художник не смог бы передать.

Я любил эту женщину. А она любила меня.

Мое зрение затуманилось от того как сильно она сжала мой член, удовольствие разгоралось в моем теле, мою душу переполняло чувство полного счастья. Так же, как это было каждый раз, когда я находился в ее присутствии, будь то просто с ней или внутри нее.

— Я близко, Тео, — крикнула она.

Мой контроль ослаб, и я позволил себе входить в нее сильнее и быстрее, моя голова откинулась назад, глаза закатились. От ощущения ее идеальной киски, обхватившей меня, вырвался стон.

Я опустил подбородок, глядя на нее сверху вниз.

— Ты была создана для меня. Твоя киска была создана для моего члена и только для меня. Не так ли, София?

— Тео. — Она резко вдохнула, ее голова откинулась назад, глаза закрылись.

Мои руки скользнули вверх, мои пальцы схватили кожу между ее бедром и ляжкой и сжали.

— Смотри на меня, София, — приказал я.

Я прильнул ртом к ее уху, испытывая удовлетворение от того, как она дрожит подо мной.

— И я задал тебе вопрос.

Я прикусил мочку ее уха.

— Да, Тео. Точно так же, как ты был создан для меня.

Пот покрывал нашу кожу. Ее крики, переплетаясь с моими собственными стонами, боролись с шумом, возникающим от шлепков нашей плоти друг о друга.

Я переключился между поцелуями и покусыванием ее губ, нависая над ними, чтобы убедиться, что проглатываю каждый звук, издаваемый ею.