Немезида
Шрифт:
Все эти приготовления на тот случай, если он вдруг придёт, а он даже не отвечает на мою просьбу появиться здесь. Неважно, какую срочность я вкладываю в формулировку писем. Неважно, как красиво я пишу их, или какой гнев в них содержится. Неважно, насколько мои слова провоцируют его. Он не отвечает.
Я уверена, что даже мой отец ответил бы на последнее письмо, пусть даже только для того, чтобы потребовать отрубить мне голову.
И так жизнь идёт своим чередом, пока однажды, лежа на солнце, меня не осеняет одна мысль. Она притянута за уши, не самый мой лучший план, но хотя бы что-то. Когда я только прибыла
Также и у Его Высочайшего Величества короля Сокола.
Итак, пока я нежусь на солнце и провожу пальцем по теперь уже зажившему Х, оставшемуся от яда у меня на ладони, мне в голову приходит мысль. Письма не привлекут внимания короля.
Но спекторий точно привлечет.
16. ТАРИК
Тарик бросает письмо, которые только что ещё читал, и так резко вскакивает, что его стул опрокидывается.
— Что ты имеете ввиду, говоря, что в гареме есть свежий спекторий? — Тарик почти кричит на своего охранника. — Больше нет такого понятия, как свежий спекторий.
Он-то знает. Он несколько недель пытался достать его для лечебных экспериментов Сая. Чем слабее был спекторий, тем хуже были результаты выздоровления. А спекторий, который у них остался, почти не показывает никакого эффекта.
Охранник отступает назад.
— Я видел его собственными глазами, Ваше Величество. Белый спекторий, огромная гора, на троне королевской наложницы.
— Почему на ее троне? Где она его взяла?
— Она утверждает, что не знает, сир. Женщины говорят, что он просто появился там ночью. Охранники не могут вспомнить, чтобы кто-то входил или выходил. Женщины считают, что это подарок от вас.
Невероятно. Должно быть это какая-то ошибка. Единственные вести, которые он получал из гарема в последнее время это, что несколько женщин заразились Тихой Чумой, и пришлось позвать Целителя евнуха, чтобы позаботиться о них. Гарем превратился в довольно ощутимое бремя.
— Несите этот так называемый спекторий мне. И опросите всех женщин в гареме. Кто-то должен был что-то видеть. Кто первый его обнаружил?
— Это была барышня Сепора.
— Сепора, — он возвращает стул на место и задумчиво садится за свой мраморный письменный стол. — Почему это имя кажется мне таким знакомым?
Тут он бросает взгляд на письмо, которое только что читал. Оно действительно от барышни Сепоры. У нее витиеватый почерк и ломаный теорийкий, но он не обнаружил в ее словах обмана. Проблема в том, что слов слишком много. Каждый день он получает от нее новый пергамент. И каждый день
— Что ты знаешь об этой Сепоре? — спрашивает он тихо.
— Она самая красивая женщина в вашем гареме, Ваше Величество. Подарок вашего брата.
Ах да, теперь он вспоминает. Сетос подарил ему новую наложницу, и Тарик подозревал, что на самом деле это был подарок самому себе, на тот случай, если Тарик позволит ему нанести секретный визит в гарем.
— Меня не волнует ее красота. Что ты знаешь о ней? Она создаёт проблемы?
— Нет, сир. Она очень благовоспитанная.
Правда. Значит, охранник не очарован ею и не пытается ее защитить. В то же время он говорит правду о горе спектория или то, что считает правдой.
— Что вы об этом думаете? — спрашивает его Тарик.
Охранник пожимает плечами.
— Сир, возможно, кто-то подарил его вам, и он как-то попал в гарем?
— Но вы говорите, что никто не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил? Тот, кто сделал бы мне такой драгоценный подарок, провозглашал бы об этом с крыш домов, а я пока не слышал такого заявления. Кто-то одаривает меня самым ценным ресурсом в королевстве и не приписывает себе эту заслугу? Найди моего советника, Рашиди. И сейчас же принеси этот спекторий.
17. СЕПОРА
Король Сокол не явился, чтобы забрать свой спекторий. Десять королевских солдат прибыли вместо него и без каких-либо объяснений или комментариев унесли все до единой пирамиды спектория с нашей половины. Женщины гарема оцепенели от растерянности, когда их гордости был нанесён сокрушительный удар. Именно тогда я поняла, что роскошь значила для них не так много, как внимание короля.
Итак, мой план не сработал.
Сейчас, когда я снова сижу на солнце, наблюдая, как Тука понуро бьет плодовых мушек, которые с жужжанием летают вокруг ее волос, уложенных в надушенную пирамиду, я понимаю, что должна сделать. Король никогда не придет ко мне в гарем. Поэтому я должна пойти к нему.
Это нужно сделать в светлое время суток, потому что без спектория я никогда не найду выход из этого крыла, и дорогу к Его Величеству. Если уже гарем такой огромный, тогда какой должна быть остальная часть дворца?
Но дневной свет несёт свои опасности; охранники увидят, как я иду. Нет, они меня услышат, потому что лён и тонкие ткани, из которых сшита моя одежда, шелестят при малейшем дуновении ветерка. Нет, если хочу добраться до выхода из этого крыла, где два охранника охраняют женщин короля, то должна взять этот шелест в расчёт. Ничего не поделаешь.
Раз я не могу действовать потихоньку, придётся сделать это быстро и с хитростью. И сегодняшний день подходит, как и любой другой.
После того, как сегодня утром я создала в уборной больше спектория, чем обычно, моей энергии должно хватить для сегодняшней затеи. Я жду, пока солнце поднимется в зенит, затем направляюсь в сторону выхода. Как я и подозревала, охранники сразу слышат меня и поворачиваются. Я не делаю большой проблемы из-за того, что меня уже заметили.