Немного мистики перед сном. Сборник рассказов
Шрифт:
– Петр.
«Апостол Петр»– ахнул про себя Тимофеич, – «вот уважили». Глянул на мужчину, извиняясь всем своим помятым видом.
– Я думал Смерть в образе старухи с косой придет. А ты вон какой представительный.
– Лично я пришел бы в образе десантника с Калашниковым, да не велено тебя пугать. Пришел узнать, можешь ли ты, дед, за свои слова отвечать, или околесицу несешь спьяну.
– Кто пьяный? Я все прокротро… конрто… это…короче…отвечаю… Не нужны мне десятилетия… К Аннушке…
– Для тебя, дед, условие теперь будет.
– Какое условие? – Тимофеич решил держаться до конца.
– Сегодня какое число? Двадцатое
От количества спиртного или от того, что Смерть его не забирает прямо сейчас, Тимофеич расслабился. Хотел даже пошутить – «подождите, я запис-сываю». Но язык не слушался, а мужчина продолжал:
– Если найдешь, что исправить, будешь жить и исправлять. Не найдешь – заберем. Запомни – четыре месяца. А сейчас закрой глаза! Вспомни детство, мать, отца, братьев и сестер, жену, детей, внуков, собери всех мысленно за одним столом. – Эт-то можно… – с легким вздохом улыбнулся Тимофеич и мгновенно заснул.
Мужчина оглядел комнату, потушил свечи и вышел тихо, плотно прикрыв за собой дверь. На крыльце он остановился, натянул вязаную черную шапку, выкурил сигарету. Он все время щурился, у него были линзы, от них глазам холодно на морозе. Он бросил окурок на снег, посмотрел на часы, усмехнулся сам себе, вышел через калитку и исчез в темноте деревенской улицы.
На утро Тимофеич проснулся, оглядел комнату. Потянулся за бутылкой – все пустые. В голове колокол звенел в ответ на каждый шорох, в животе резало. Нужно опохмелиться. Но спиртного в доме больше не было. Он удивился, увидев себя на стуле в выходном костюме. Кто-то свечи поставил. Он ничего не помнил. Поставил телефон на зарядку. Умылся, побрился, нашел в холодильнике остатки еды. Мутило. Выпил горячего чая. Немного полегчало. Позвонил дочери, сыну. «Все нормально со мной. Позже созвонимся». Головная боль так давила, что Тимофеичу поневоле пришлось вывести себя из дома в магазин. Вышел с трудом, дверь снегом привалило.
Хоть сегодня он угодил в солнечное утро. Чистое голубое небо, которое бывает в Сибири в ясный солнечный день. Белый снег блестит и поскрипывает под ногами, хочется вдохнуть полной грудью, чтобы холодящий вдох дошел до самого пупка. И так продышаться, пока легкие не замерзнут и потом опять в тепло. Эх, красота. Тимофеич улыбнулся в первый раз за долгое время. Задержал вдох. Аннушка любила зиму, и мороз, и лыжню, и чистый снег во дворе. Ну что же, жизнь продолжается! Эх, хорошо!
Когда Тимофеич увидел на снегу окурок, как будто молния по глазам. Он все вспомнил, правда очень расплывчато и туманно. Как он звал смерть, как она пришла в образе какого-то мужика, как он орал на него. Как он представил, что вся семья собралась за большим столом. Четыре месяца, чтобы… Это он запомнил хорошо. То ли привиделось, то ли правда кто заходил. Тимофеич решил пока никому про встречу не рассказывать. «Скажут, рехнулся».
Он на удивление быстро вышел из запоя. «Что я, алкаш какой?» Скоро собрал детей и внуков вместе. Обсудили, как ему лучше жить дальше. Тимофеич навел порядок в доме, в хозяйстве. Переписал дом и участок на сына, чтобы тот занялся продажей. Потом ему купят квартиру поближе к детям. А сам пока поедет к брату на Дальний Восток,
Вернувшись от родственников, Тимофеич, месяц пожил у дочери, еще месяц – у сына, радуясь внукам. Все это время он мысленно составлял отчет о своей жизни. Что хорошего. Что плохого. О чем жалеет, чего в жизни недоделал? Хорошую жизнь они прожили с женой. Встретились в молодости. Он пришел устраиваться на завод. Она принимала документы. Как-то все само собой получилось. Увидели потом друг друга в кинотеатре, обратно он пошел ее провожать, а через четыре месяца поженились. Не было особенных страстей, вроде бы он ее ждал, а она его.
Он все успел. И с друзьями на охоту, и на рыбалку, и в баню. Ну гулял, правда, не без этого. Вечно пропадал в гараже. Там опять друзья. Аннушка дома по хозяйству, детей растила. По службе он тоже все успел, дорос до начальника цеха. Зарабатывал неплохо. Детьми мало занимался, но они любили его, ценили редкие дни, когда он бывал дома, несмотря на то, что часто бросал их, уезжая с друзьями на все выходные.
Июньским вечером они с сыном вспоминали мать, детство.
– А что сынок, хорошую жизнь мы с матерью прожили. Об одном жалею, что мало ей времени уделял. Она прекрасным человеком была. Мудрая женщина, красивая. Так мне повезло. Я матери все обещал на курорт вместе. Так и не поехали никуда. Без меня не хотела.
Вечером, укладываясь спать, Тимофеич смотрел на портрет, который возил с собой. «Прости, Аннушка, не дал я тебе, сколько заслуживаешь. Прости, родная. Буду жить дальше с мыслями о тебе».
Ночью он умер во сне, ровно через четыре месяца после того, как позвал Смерть.
ОСТАНОВИЛСЯ ПОЕЗД
Двухместное купе сначала ничем не поразило Свету. Она была сосредоточена на детях, муже, перечислением в уме того, что нужно было взять, и что нужно, не забыть, что сказать маме. Только сообразив, что все галочки в уме проставлены, Света оглядела купе. Сюрприз от мужа. Новый супервагон, в котором они будут ехать чуть более суток, это вместо двух часов на самолете. Необычная отделка – металлик, само купе напоминает маленький космический корабль. На зеркале – панель компьютера – «рабочий стол» с множеством иконок. У окна с двух сторон кнопки управления. Само окно напоминает экран большого телевизора.
Поезд тронулся и обычное расслабленное состояние придавило обоих к мягким сиденьям, принимающим форму «основы» сидящего. Георгий, муж, был в дорогом спортивном костюме. Трехдневная небритость сверх современной бородки придавала ему еще больше мужественности. Света любовалась своим мужчиной.
Она тоже оделась в спортивный костюм, так ей казалось, удобно будет в поезде. Сама Света тоже была не последнего десятка. В свои двадцать пять, выглядела совсем юной. Но несколько пунктов, тянущих на модельную внешность, придавали ей значительности. По неписанному закону Света начала раскладывать на столике еду – бутерброды, блины, овощи. Достала из сумки термос с горячим кофе. Раздался звонок мобильного. «Конечно, мама. Целый час не звонила», подумала Света, а муж замер, оглянулся, понимающе прикрыл глаза и скорчил покорную гримасу.
– Да, мама. Успели, все хорошо. Сейчас кушать собираемся, да, блинчики твои, да, он любит. Зачем приедешь? Мы же только от тебя. Когда? Ладно, давай созвонимся завтра. Все пока. Целую.
Конец ознакомительного фрагмента.