Немного скандала

Уайлдс Эмма

Подумать только! Эта девушка смогла внушить робость многоопытному светскому льву, Алексу Сент-Джеймсу! Или, если слово «робость» тут не годится, Эмилия, скажем так, лишила его обычной самонадеянности. А может, просто выбила почву из-под ног?

– Я получила уже пять писем, – прошептала она, запрокидывая голову, чтобы видеть его лицо. – А вы получили еще что-нибудь? – Не дожидаясь ответа, Эмилия продолжала: – Они… просто очаровательны. Я начинаю узнавать Анну, понимать, что чувствуешь, когда становишься женщиной. Даже тетя Софи никогда не

рассказывала, что такое на самом деле физическая близость мужчины и женщины. С помощью Анны я становлюсь сведущей.

– Вам не следует их читать, – укорил он, но его руки бессильно опустились и легли по швам.

Игра с огнем…

– Мне было очень любопытно. – Протянув руку, она дотронулась до него, чтобы между отворотами сюртука под тканью сорочки всей ладонью ощутить тепло его кожи. Его грудь была твердой и мускулистой. Эмилия уже знала это – помнила, как прижималась к его груди, целуясь с Алексом в беседке. Пальцы ощущали сильное и ровное биение его сердца. – Не знаю, хорошо ли это – знать, что происходит между мужчиной и женщиной, или становится только хуже?

– Что становится хуже? – спросил он внезапно охрипшим голосом, однако ее руки не отвел.

– Когда я думаю о вас. О нас.

Наконец он к ней прикоснулся. Его пальцы ласково прошлись по ее щеке.

– Эмилия, какие неосторожные слова! Все равно что сморозить исключительную глупость.

Огонь в камине погас, и теперь она почти не видела его лица.

– Нас влечет друг к другу. Кажется, вы сами так мне сказали.

– Половина всех мужчин в Лондоне испытывает влечение к вам. Другая половина – это или дети, или глубокие старики.

– Вы ревнуете?

– Нет! – Его ответ был как удар хлыста. Потом он сказал, не в силах кривить душой: – По крайней мере мне не следует ревновать. А вы?

Ответом было сказанное шепотом слово, и вдруг он приник губами к ее губам безумным, сокрушительным поцелуем. Это было совсем не похоже на те два нежных, бережных поцелуя. Но Эмилия была покорена его нетерпением, его безудержной страстью и не сделала ничего, чтобы его оттолкнуть. Напротив, обвила его шею руками и прильнула к нему, точно последняя бесстыдница.

Она многое почерпнула в письмах Анны.

«Поцелуй может быть благоговейным или вожделеющим. Ты научил меня различать их, мой милый. Потому что когда я нужна тебе – это одно, а когда ты меня хочешь – совсем другое… Я отдаюсь на волю и тому и другому».

Она ему нужна? Или он просто ее хочет? Наверное, и то и другое, судя по тому, как руки Алекса гладили ее тело, прижимали ближе, теснее… По низкому хриплому рычанию, которое вырвалось из его горла, эхом отдаваясь на ее губах. До того первого поцелуя она никогда особенно не задумывалась над физической составляющей любви. Ей представлялось, что мужчинам гораздо больше, чем женщинам, нравится то, что происходит в спальне. Сейчас, однако, она начинала подозревать,

что удовольствие может быть взаимным. Письма лишь распалили давно разбуженное воображение.

Его теплые губы, дразня, ласкали ее щеку.

– Я пришел сюда не за этим. Если хотите знать, я избегал любых светских собраний, где могли бы присутствовать вы. Не искал с вами встреч во время утренних прогулок – и все для того, чтобы защитить и вашу репутацию, и себя. Вот почему я думал, что вы еще в Лондоне.

– Не думала, что вашей репутации можно навредить еще больше. – Эмилия сладко поежилась, когда его губы нашли ямку за ее ухом.

Он тихо рассмеялся, гладя ее волосы:

– Не репутацию. Себя самого. От вас. От этого. Я не могу больше доверять себе, и по очень важной причине.

Когда он поцеловал ее снова, он дал волю рукам. Эмилия смутно почувствовала, как подается узел пояска пеньюара. В следующий миг ее пеньюар соскользнул на пол. Тыльной стороной пальцев он погладил ее грудь, прикрытую лишь тонкой ночной сорочкой, и она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Судорожно сжала пряди его волос.

– Остановите меня, – едва слышно прошептал он. Ее отяжелевшая грудь легла в его ладонь.

Эмилия была шокирована, когда большой палец начал дразнить сосок. Но это вовсе не было ей неприятно. Внизу живота возникло странное ощущение.

– Моя спальня наверху, – прошептала она, отрывая губы от его губ. – А тетя Софи в гостевом крыле.

Глава 15

Значит, он сходит с ума. Но его бред по крайней мере оживляли видения молодых соблазнительных женщин в полупрозрачных ночных сорочках, с пышными волосами цвета темного золота и белоснежной кожей.

То есть одной молодой женщины.

«…спальня наверху… гостевое крыло…»

Эти четыре слова терзали его мозг.

Разве он пришел не за ключом?

Или он пришел именно за этим, очарованный пением сирены?

Алекс пытался напомнить себе, что на этом отрезке жизни женитьба не входит в его планы. Что обе семьи отнюдь не одобрят его затею. Что Эмилия может найти партию получше, чем нетитулованный младший сын, что…

Потому что сейчас, когда его руки обнимали это роскошное тело, а запах духов кружил ему голову, все препятствия казались сущим пустяком. И это не было обычным плотским влечением, потому что он знал, что такое зов плоти. Но что это? Он не мог понять.

– Да, – коротко ответил он, как будто она задала вопрос.

Даже в полумраке было видно, как засияли ее глаза. Может быть, поэтому в следующий миг он был уже на лестнице, следуя за ней. Его будто околдовали. Вероятно, тут действительно не обошлось без колдовства. Но если так, это было самое простое колдовство, старое как мир. Существующее на земле с тех пор, как были созданы мужчины и женщины.

Разве обошлось здесь без волшебных чар, если он, взрослый мужчина, готов поступиться принципами и здравым смыслом?