Немного странный

Айрон Мира

– Мы с Мишкой до сих пор очень переживаем за Антоху, - серьёзно продолжала Екатерина.
– Он две недели между двумя мирами балансировал, и в какой-то момент мы потеряли надежду. Но он выбрался. Он сильный очень. Правда, почти год потом был как зомби. Говоришь с ним, а он смотрит вроде на тебя, а вроде и не на тебя. И то ли слышит, то ли нет. Потом начал постепенно отходить. Таксовать стал. Мы уж с ним не спорили - если ему так легче, то пусть. Правда, половина от него осталась, да и сам... как тень прежнего Антона. Замкнутый, задумчивый. Понимаешь? Семья была для него всем. А его разлюбезная Аня, как выяснилось, всегда любила другого, ещё со школьной скамьи. Но тот уехал Москву покорять, Аню кинул. Вот она за

Антона и вышла, купалась в его любви и обожании. Стёпка родился. А потом тот, столичный, развёлся с женой и вспомнил вдруг старую любовь, которая не ржавеет. Начали они общаться, сначала в сети. Потом он приехал. А потом Аня сообщила Антону, что любит другого, подаёт на развод и уезжает в Москву. Тот опять приехал, с Антоном встречался, говорил. Просил Антона, чтобы он отпустил Степана с матерью без претензий. Обещал, что Степан будет постоянно поддерживать связь с отцом, но возможностей для него в столице несоизмеримо больше. Антоха согласился. И из-за возможностей, и чтобы Стёпке нервы не трепать. Стёпка к матери очень привязан. От всего совместно нажитого Антон отказался, переехал в квартиру бабушки и деда, которую сдавал до этого. Ремонт ещё сделать успел, а потом его скрутило... Всё-таки не выдержал, не смог спокойно всё пережить. Таким честным, верным людям... им же трудно в подобных ситуациях. Ну а за прошедший год он более-менее восстановился, слава Богу.

– Сплетничаете?
– громко спросил Антон, который продолжал стоять у костра.
– Добавки надо?

– Надо, конечно, что за вопрос!

Катя, даже не сделала попытку встать, взяла тарелку у Нины и королевским жестом протянула обе тарелки в сторону костра. Тут же подошёл Михаил, забрал пустые тарелки и вскоре вернулся с полными.

– Я почему говорю об этом, - почти шёпотом продолжала Катя, когда её муж отошёл.
– Антон сказал, что ты в течение нескольких лет была воспитателем у Степана, и что ты в курсе ситуации, он сам рассказал тебе.

– Да, это так, - кивнула Нина.
– Но я не видела Степана с тех пор, как он выпустился из детского сада, и Антона с Анной не видела, потому ничего не знала, пока Антон не рассказал.

– То, что он сейчас взял над кем-то шефство - это, с одной стороны, хорошо, - задумчиво говорила Катя.
– И вообще, он сейчас почти такой, как был раньше, вон как с Мишкой спорят, скоро щепки полетят. То есть, он практически пришёл в норму.

– А почему только с одной стороны хорошо?

– Потому что его беречь надо. Я не знаю, как для тебя, но для нас это очень важно. Потому, если у тебя к нему отношение несерьёзное, лучше ходи мимо, по-человечески тебя прошу.

– У нас с Антоном дружеские отношения, Катя. Я просто снимаю у него комнату, и он помогает мне в поисках юриста. Фактически я замужем ещё, потому о каких-то других отношениях речи нет.

– Свежо предание, - вздохнула Катя, бросив взгляд на Антона, который, хоть и говорил в этот момент с Михаилом, внимательно наблюдал за женщинами.
– Ладно, давай сменим тему, а то Антон что-то подозревает. Давай про юриста расскажу?

– Давай, - кивнула Нина.

– Зовут Дора Павловна, сорок восемь лет. Раньше она была нотариусом, но потом её муж загулял и намылился сделать ноги, прихватив половину совместно нажитого, и жениться на какой-то юной, с позволения сказать, леди. Дора была в холодной ярости. Она решила, что половина имущества никак не заменит ей пятнадцать лет жизни, подаренных бывшему муженьку. Собственно, и всё имущество - это слишком мало. Однако, как сказала Дора, мысль о том, что она оставила бывшего в одних труселях, и то, в старых, вполне способна согреть одинокими зимними вечерами.

Антон всё же не выдержал, подошёл и сел рядом с Ниной. Но разговор женщин уже носил вполне нейтральный характер. Бросив на него насмешливый взгляд, Катя продолжила рассказ.

– У Доры всё получилось. Сын, которому тогда было тринадцать, остался с ней. Сейчас он уже взрослый, женился недавно. А бывший оказался почему-то не нужен до этого безумно влюбленной юной леди. Пытался сунуться было к Доре, но, наверно, не раз об этом пожалел. Где он сейчас - не известно. С тех пор, как сын повзрослел и алименты платить не надо стало, где-то затерялся на просторах страны. Дора больше замуж не вышла. Говорит, ей вполне достаточно любовников. Но собственная победа так воодушевила её, что она решила профессионально заняться бракоразводными делами. Выучилась, повысила квалификацию, и работает уже больше десяти лет. В общем, делает то, что ей нравится, и получает за это неплохие деньги. Среди клиентов, в основном, женщины. Но иногда представляет интересы мужчин. Не проиграла ни одного дела. Так что ты, Нина, в надёжных руках. Я обрисовала ей твою ситуацию, и она прониклась. В понедельник, в половине восьмого вечера, она ждёт тебя. Могу встретить тебя и проводить.

– Я сам поеду с Ниной, - это сказал, конечно, Антон.

– Ты же отрицаешь такое, у тебя собственная теория на этот счёт, Лесников!
– удивилась Катя.

– Я, может, и отрицаю, но с Ниной поеду сам.

...Из похода вернулись только вечером, потому что днём на гору приехали дети Волковых. У Кати и Миши их было двое, пятнадцатилетние близнецы Иван и Павел. Сначала они не захотели рано вставать и ехать с родителями в поход, а потом соскучились и приехали на рейсовом автобусе, да ещё и гитару привезли.

День пролетел весело и незаметно. Когда Нина и Антон возвращались, Антон всё же поинтересовался у Нины, о чём они беседовали с Катей. Почему-то Нина не ожидала такого вопроса и не успела заготовить нейтральный ответ.

Антон всё понял по её растерянному и расстроенному лицу, потому больше допытываться не стал.

– Я хочу попросить тебя, Нина, только об одном, - спокойно и буднично продолжил он.
– Старайся принимать решения сердцем. А чужим умом, чужими мыслями и чужими страхами пусть живут сами чужие.

– А если это не чужие?

– То, что касается двоих, касается только двоих. Даже самые близкие не имеют права вмешиваться в отношения двоих.

Слова Антона показались Нине одновременно странными, тревожными и волнующими. О каких двоих он толкует?

– Вот ты говоришь, Антон, что нужно думать сердцем. Да?

– Да, - кивнул Антон.

– А как же голова?

– И о чём думает твоя голова?
– улыбнулся Антон.

– Думает о том, что пора сеять морковь, свёклу, редис и зеленушки всякие.

– Значит, завтра поедем на дачу.

Весь воскресный день Нина и Антон провели на даче, а в понедельник вечером, после работы, поехали на встречу с адвокатом.

...Дора Павловна оказалась совсем не такой, какой её себе представляла Нина. Почему-то воображение рисовало Нине высокую стильную блондинку с короткой модной стрижкой и фигурой манекенщицы.

В офисе их встретила невысокая рыжеволосая дама с пышными формами, очень бойкая и разговорчивая. Вообще, склонность к словоохотливости полагалась Доре Павловне по долгу службы, но даже общительная Нина была немного удивлена.

Адвокату удалось быстро вытянуть из Нины все подробности и нюансы развода, и небольшие карие глаза Доры Павловны вспыхнули победным пламенем.

– Как же я люблю такие дела! Есть, где развернуться. Есть приложение для опыта и знаний. Надеюсь, Нина, вы не собираетесь делить имущество пополам?

– Нет, у меня другая цель.

– Похвально!
– воскликнула Дора Павловна.
– Надеюсь, ваша цель - всё имущество?

– Нет, - опять сказала Нина.
– Мне бы хотелось, чтобы Станислав Макарович не претендовал на квартиру, в которой мы жили, оставил бы её мне и нашему общему ребёнку.