Немного странный
Шрифт:
– Теперь уже нет, - проворчал Стас, но, словно спохватившись, продолжил более миролюбиво: - Хотя всё равно уже пора вставать, чтобы успеть привести себя в порядок к обеду. А потом мы с генеральным выезжаем домой.
– Я, собственно, без особого повода звоню, Стас. Просто хотела узнать, как у тебя дела. Рада, что всё хорошо. Получается, служебная машина, на которой вы уехали, так и ждёт вас там?
– Да, конечно, - беззаботно ответил муж.
– Не на рейсовом же автобусе нам добираться обратно.
– А я всё-таки на дачу поехала, на остановку иду. Так что не теряй меня, если ты вернёшься раньше, чем я.
– Хорошо, родная. До вечера тогда.
В трубке зазвучали гудки. Нина продолжала стоять у забора, силясь понять, что же происходит. И варианты ответа, которые приходили в голову, были один неприятнее другого. Хотя... Разве вариантов может быть несколько? Кажется, всё очевидно.
Телефон так и лежал в руке, и Нина, спохватившись, включила видеокамеру. Сделала пару фото и небольшое видео. Надо уходить, а то скоро жителей дома заинтересует и напряжёт её поведение.
Нина продолжила путь, размышляя о произошедшем. Конечно, задавать мужу прямые вопросы по телефону не было никакого смысла. Стас непременно отбрехался бы как-нибудь, а к моменту встречи состряпал бы благовидную версию.
Нет, она задаст свои вопросы, глядя мужу в глаза, и без всяких прелюдий. Нина шагала по залитым утренним апрельским солнцем улицам, размышляя холодно и отвлечённо. Конечно, сомнений практически нет, но и доказательств она пока не получила, потому ещё не время впадать в отчаяние.
Значит, так. Стас уехал на работу вчера утром. В край они с генеральным поехали ближе к обеду, на служебной машине, а свою машину Стас оставил у офиса. На банкете Стас точно был, он звонил Нине вечером по видеосвязи. И сейчас Стас по-прежнему в крае. Это версия мужа.
У Нины теперь, после увиденного и услышанного, появилась собственная версия развития событий. В край Стас уехал на своей машине, на банкете не пил, и поздно вечером (или ночью) вернулся обратно. Вполне возможно, что остальные члены делегации и официальные лица по-прежнему в крае, но только не Стас.
Настроение было окончательно испорчено, хотя, безусловно, это определение не может передать даже сотой доли того, что чувствовала Нина. Она так ждала этого дня! А теперь делала всё на автомате. Не радовало ни яркое апрельское солнце, ни прохладный, немного влажный воздух, ни первые цветы мать-и-мачехи, обнаруженные Ниной на небольшом пригорке у начала улицы в дачном кооперативе.
У кромки леса, где стояли мусорные контейнеры, было темно и мрачно, а за деревьями до сих пор виднелись остатки снега.
Внезапно Нина почувствовала чьё-то присутствие и вздрогнула всем телом. К горлу резко подступила тошнота, а к глазам - слёзы. Нервы, и без того натянутые дальше некуда, видимо, не выдержали.
– Простите, ради Бога, я испугал вас!
Около соседнего контейнера стоял высокий худощавый мужчина в камуфляжном костюме. В воспалённом мозгу Нины возникли сразу две мысли: мужчина почему-то кажется ей знакомым, но очень отдалённо, а камуфляжный костюм на нём будто висит, - настолько великоват.
– Ничего страшного, - сдавленно ответила Нина, инстинктивно отступая на несколько шагов и размышляя о том, почему так и не заставила себя обзавестись электрошокером или перцовым баллончиком.
Хотя... Она ведь практически не бывала здесь одна.
– Здравствуйте, Нина Альбертовна!
– улыбнулся вдруг незнакомец.
– Не бойтесь меня. У вас тоже дача здесь?
– А у вас... тоже?
– растерянно спросила обычно вежливая Нина, на этот раз забыв ответить на приветствие.
Она лихорадочно пыталась понять, кто перед ней, и откуда этот тип знает её.
– Да, осенью купил тут участок с небольшим домиком. Не узнали меня?
Незнакомец, выбросив мусор, отряхнул руки и отошёл от контейнеров, но остановился на расстоянии от Нины, - видимо, чтобы не пугать её.
Нина напряжённо вглядывалась в его успевшее загореть на активном весеннем солнце лицо, впалые щёки, заросшие тёмной щетиной, очень большие, ясно-голубые глаза, резкие черты лица. Он ведь сразу показался ей знакомым, и в то же время, она так не могла понять, кто это.
– Вижу, не узнаёте, - продолжал улыбаться мужчина.
– Простите, не могу, - покаялась Нина.
– Вот вижу, что знаю вас, а вспомнить не могу.
– Я отец Стёпы Лесникова, меня зовут Антон. А вы были воспитателем у сына, Нина Альбертовна. Теперь вспомнили?
Глава 2
Стёпа Лесников покинул стены детского сада четыре года назад, а семья Лесниковых переехала в другой район их города ещё раньше: почти год Степана привозили в прежний детский сад издалека, потому что ребёнку и так предстояла адаптация к школе, и лишних стрессов родители абсолютно верно решили чаду не добавлять.
Теперь Нина отчётливо вспомнила Антона Валерьевича. Она и жену его, Анну Николаевну, высокую яркую брюнетку, помнила очень хорошо. Родители Степана были одной из самых красивых супружеских пар, какую когда-либо встречала Нина. К тому же, они были очень активными, особенно, мама.
Анна Николаевна была казначеем, председателем родительского комитета и вообще, вечным двигателем. Нина давно работала в детском саду и хорошо знала, какое это грандиозное везение - когда есть родители, на помощь и участие которых можно рассчитывать.