Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
— Князь! — сказал Сытин. — Прикажи построить дружинников во дворе. Я должен их осмотреть.
Он вытащил из-за пазухи зеркальце и нетерпеливо провёл пальцем по стеклу.
— Михей! Возьми у Никиты Ильича двух тюремных охранников. Если Степан там — захвати его тоже. Скачите в Плотницкий конец, дом за ручьём. Там семья литвинов живёт, сын у них в младшей дружине. Кого найдёте — всех везите в Никите Ильичу, и пихайте по камерам. Понял? Поторопись!
Сытин убрал зеркальце обратно за пазуху.
— Ничего они там
Он повернулся к князю Всеволоду.
— Так что ты решил, княже? Позволишь осмотреть дружину?
Всеволод ещё раз бросил взгляд на сына. Княжич так и стоял возле трона, сжав кулаки и упрямо наклонив голову.
— Прятаться я не буду, — сказал Всеволод. — А дружинников осмотри. И в помощь возьми, сколько надо. Фома! Прикажи дружине собраться во дворе.
Фома молча вышел из зала, по пути легко выдернув застрявший в двери нож.
— Разрешите дать вам совет? — встрял в разговор посол.
— Ну? — кивнул князь.
Сытин молча посмотрел на литвина.
— Дочери Айтвараса никогда не появляются в городах или деревнях, — сказал посол, — Они всегда живут в лесу. Там и надо искать.
— А с какой радости ты нам это говоришь? — спросил Сытин. — Это ведь ваша пакость, литвинская.
— Я уверен, что дочь Айтвараса появилась на Руси по приказу мятежного князя Локиса, — тут же ответил посол. — А я служу законному князю Азуоласу. Князь Азуолас не хочет, чтобы с князем Всеволодом случилась беда.
Послу не поверил даже я. А Сытин только кисло глянул на его хитрую рожу и сказал:
— Спасибо за помощь!
— Вот и хорошо! — воодушевился князь. — Мы с Фомой прочешем город. Возьмём с собой дружину и священников. Если чёрные колдуны ещё здесь — они от нас не уйдут. А ты, Василий Михалыч, прочеши Комариную чащу, как и хотел. Да смотри — если поймаешь огненную девку, привези её живой!
— На хрена? — не выдержал Сытин.
— Посмотреть хочу, — удивился князь.
— Идём, Немой! — кивнул мне головой Сытин.
Княжич на прощание едва не прожёг на мне взглядом кафтан. А литовский посол сладко улыбнулся и кокетливо помахал ручкой. Козёл, бля!
Мы спустились по лестнице. У двери стояли двое насупленных высоченных мужиков в кольчугах с мечами и щитами. Трупы прежних охранников уже унесли. Пол вымыли, а ковры перестелили. Так и не скажешь, что здесь полчаса назад двух человек зарезали.
Сытин подошёл к первому стражнику и снизу вверх уставился ему в глаза. Тот сначала пытался выдержать взгляд, но не сумел и сделал вид, что не замечает никакого Сытина.
Сытин кивнул и пошёл ко второму. Тот оказался покрепче — широко ухмыльнулся и принял вызов Сытина. Его светло-серые глаза нагло уставились в лицо Сытина.
Сытин смотрел молча, не меняя спокойного выражения лица. Через две минуты ноги охранника подогнулись. Он пошатнулся
— Обычному человеку нельзя долго смотреть в глаза колдуна, — доверительно сказал мне Сытин. — Можно потерять жизненную силу. Или стать импотентом.
Стражник плюхнулся жопой на пол и со свистом втянул воздух.
Ни хера себе!
Когда мы вышли на крыльцо, Сытин понизил голос и добавил:
— Это сказки, Немой. Но лучше, чтобы дураки в них верили.
Он несколько секунд молчал, потом спросил:
— Знаешь, что меня удивляет больше всего?
Ну откуда, бля?! Меня вот удивляет, что Фома так долго бежал за Эйнасом. А твои мысли — это твои мысли.
— Меня удивляет, почему Фома так долго бежал на помощь князю, — тихо сказал Сытин. — Только ты никому об этом не болтай, ладно? Не время пока.
Достал своими шуточками, бля!
Глава 12: Великолепные ловушки
— Пойдём домой, Немой, — со вздохом сказал Сытин. — Стариков успокоим, да пожрём чего-нибудь. У меня от кабаков уже изжога.
Мы только что закончили осмотр обеих княжеских дружин — большой и малой. Получилось прикольно. В княжеском саду между яблонь и груш неровными шеренгами выстроились рослые мужики. Сытин медленно шёл вдоль шеренг и внимательно смотрел в глаза каждому воину. Я шагал за ним и с самым серьёзным выражением хлебальника делал то же самое. Мужики переминались с ноги на ногу, отводили глаза. Видно, байку про то, что колдун может украсть жизненную силу, слышали многие.
Где-то в середине мероприятия мне стало казаться, что я слышу мысли, которые шевелились в крепких котелках дружинников. Думали они, в основном, о бабах и лошадях.
Я решил, что это глюк от усталости, но Сытин посмотрел на меня с удивлением.
Тогда я решил продолжить эксперимент и пристально уставился на кудрявого здоровяка, которого явно мучило сильное похмелье. Я буровил его заплывшие глаза и вдруг словно запрыгнул в его голову.
Сначала я почувствовал страх. Он был похож на ртуть — тяжело растекался по всему телу и вызывал слабость. Заражённые страхом мысли шевелились вяло, ноги не держали. Всё вокруг раздражало, казалось бессмысленным. Не было сил двигаться, думать или говорить. Хотелось лечь, и чтобы все отстали.
Перед глазами мелькнуло некрасивое женское лицо, изуродованное гневной гримасой. Тонкие губы шевелились, выплёвывая злые слова.
Изнутри чужой головы я увидел, как нетерпеливо подрагивающие руки держат засаленные игральные карты.
В груди всколыхнулась безумная надежда. Вот сейчас повезёт, и всё! Страх отступит, и можно будет дышать свободно.
Я увидел, как чужие руки со злостью швыряют карты на залитый липким пивом стол. Потом эти же руки двигают по столу уздечку, украшенную серебряной вышивкой.