Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Я вытащил меч из ножен и протянул кузнецу. Тот осторожно взял широкими лапищами узкий клинок. Вчитался в серебряную вязь.
Точно, вчитался! Я видел, как толстые губы шевелились, произнося непонятные слова.
Затем кузнец осторожно поцеловал клинок и протянул меч мне обратно.
— Убийца нечисти, — хрипло сказал он. — Этот меч ковал мой прадед. Не потеряй его, кот! Скоро он тебе пригодится.
Я убрал меч в ножны. Подумал, и вытащил из-за спины бутылку и стакан. Налил до краёв и протянул
Кузнец удивлённо поднял лохматые брови. Взял стакан, понюхал и одним махом вылил его в глотку. Я увидел, как шевельнулся кадык на мощной волосатой шее.
— Хорошо!
Я придвинул к кузнецу сало и хлеб. Налил себе и тоже выпил.
Кузнец прожевал кусок сала.
— Меня зовут Чупав, — сказал он и протянул мне длинную руку. Я пожал шершавую от мозолей ладонь.
— А тебя — Немой? — то ли спросил, то ли утвердительно сказал он.
Я кивнул и налил ещё.
— Раньше у меня была своя кузница, — помолчав, сказал Чупав. — Там, на болоте. Приползли огненные змеи и сожгли её. А оружие само себя не скуёт. Вот и приходится работать по ночам на чужих наковальнях.
Огненные змеи? Бля, как интересно!
— Со дня на день будет война, — продолжал кузнец. — Она идёт с запада. Там копится нечисть. Придётся тебе хорошенько поработать, Немой! Всем нам придётся поработать.
Он легко поднялся, подошёл к куче железа и вытащил из неё заготовку, которую недавно сковал. Взял за два конца и согнул.
— Видишь? — спросил он меня.
Вижу, что здоровья у тебя, хоть отбавляй!
Кузнец отшвырнул заготовку.
— Слишком мягкое железо. Нужна болотная руда. Или старые клинки. Если старый клинок правильно перековать — он получает новую силу. А если на него нанести защитные слова, то…
Я снова протянул кузнецу стакан. Он выпил и осторожно откусил хлеб, держа под ним согнутую ладонь, чтобы крошки не падали на пол.
— Вкусно, — сказал он. — Мои предки не знали хлеба. Мы всегда умели только ковать оружие, охотиться и воевать. Больше ничего не успевали. Поколение за поколением отбивались от нечисти и почти истребили её. Но и нас осталось мало. А потом пришли твои предки и захватили нашу землю. Они не видели разницы между нечистью и нами. Вот так.
Он доел хлеб и ссыпал крошки в широкий рот.
— Железа нет. Серебра нет. Кузницы нет. А нечисть снова набирает силу. Огненные змеи — это лишь первые лазутчики. Дальше будет хуже. И что делать, Немой?
Я пожал плечами. Думать надо. С Сытиным посоветоваться.
— Ладно, неожиданно сказал кузнец. — Работать надо. Ночь уходит. А сколько ещё ночей осталось — не знают даже боги.
Он подошёл к мехам и потянул деревянную рукоять. Меха растянулись, вбирая воздух. Кузнец толкнул рукоять вверх. Воздух широкой струёй ударил в остывшие угли. Они снова покраснели.
— Сумеешь? —
А хер ли там уметь?
Я кивнул.
— Ну, так давай! Только не перестарайся. Тут сноровка нужна, а не сила.
Он зачерпнул жестяным совком ещё угля и высыпал его в горн.
— Хороший уголь, чёрный. А вот железо никудышное.
Я взялся за отполированную ладонями рукоять мехов. Вниз-вверх. Вниз-вверх.
Воздух равномерно шипел. Угли снова стали малиновыми, потом побелели.
Кузнец выкатил из угла кузницы небольшой бочонок. Поставил его на попа, железным ломиком подцепил крышку. Под ней плескалась тёмная маслянистая жидкость.
— Грибное масло. Не думал, что пригодится с таким железом. Но раз уж ты ко мне зашёл…
Он вытащил из ножен мой меч.
Э, бля!
— Не переживай, не испорчу!
Ну, гляди!
Кузнец положил меч на угли.
— Дуй равномерно, но не сильно. Вниз побыстрее, вверх — медленнее. Вот так, хорошо!
Клинок нагревался. Края лезвия покраснели. Затем краснота равномерно дошла до самой сердцевины клинка, а по краям появилась ослепительная белая каёмка.
— В самый раз!
Чупав выхватил клинок из огня и точным движением положил на наковальню. Взял молоток и лёгкими звенящими ударами прошёлся по самому краю лезвия.
Дзынь!
Дзынь!
Затем быстро погрузил меч в масло по самую рукоять. Масло забулькало, его поверхность пошла большими пузырями. В воздухе поплыл резкий пряный запах.
— Налей-ка ещё, пока остывает!
Я бросил рукоять мехов и вылил в стакан остатки самогона.
Чупав выпил и довольно крякнул.
— Гляди!
Он вытащил меч из масла, обтёр его тряпкой. Поверхность клинка заблестела.
Взяв меч двумя руками, Чупав напрягся и согнул его в крутую дугу.
Сломаешь же, бля!
Но кузнец отпустил левую руку, и меч мгновенно выпрямился с долгим высоким звоном.
— Вот так! Теперь не сломаешь. Держи, Немой!
Кузнец протянул мне меч и посмотрел в окно. На улице белел рассвет.
— Вот и ещё одна ночь прошла, а пользы — кот наплакал!
Чупав гулко рассмеялся.
— Пора мне. Надо и хозяину кузницы дать поработать. Может, увидимся ещё, если меня отсюда не выгонят.
Он шагнул в угол за остывающим горном. Там ещё густела чёрная тень. Чупав растворился в ней. Мелькнула серая рубаха с тёмным пятном пота на спине и пропала.
Я пожал плечами и убрал меч в ножны. Теперь понятно, что делать, можно и валить.
В бутылке ещё оставалось несколько капель. Я допил их, доел хлеб и сало.
Потом забросил меч за спину и вышел из кузницы.
Ефим нерешительно топтался у порога.
— Живой?! — воскликнул он, увидев меня. — Неужели прогнал нечисть?