Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Кроме одного.
Бля, Потапыч!
Жаркая молния мелькнула возле забора и рванула к высокой траве. Но щёлкнула тетива, и змея забилась, колотя хвостом по земле и быстро темнея. Из её башки торчала стрела.
Прошка, красава! Охереть!
Потапыч перекинулся обратно в человека и растянулся на траве. Я упал рядом с ним, глядя на улетающие в небо клубы чёрного дыма.
— Пожрать бы! — негромко сказал старик.
Я повернул голову.
Сашка торопливо скинул со спины мешок
— Вода ещё есть!
— Давай!
Мы сделали по большому глотку воды из стеклянной бутыли, которую Сашка прихватил ещё из Старгорода. Вода была тёплая и уже начинала пованивать. Но выбирать не приходилось — пить из деревенского колодца никто не рискнул.
Хер его знает, чего эти твари туда набросали!
— Сашка, ты не мог свежей воды набрать, что ли? — неразборчиво пробурчал Потапыч, набив рот хлебом и салом. — Возле моей избушки целая река!
— Не сообразил, — виновато сказал Сашка.
— Ладно тебе, Потапыч! — заступился я за парня. — Мы-то вообще ни хрена не взяли.
— И то верно, — усмехнулся Потапыч. — Кто-то ещё жрать будет?
Мы, не сговариваясь, помотали головами. Какая, на хрен, еда в такой вони? Воздух пропитался гарью, запахом гниющего и горящего мяса. Тихая деревенька, бля! Останемся живы — одежду выкину на хер! Пусть меня Потапыч хоть налысо острижёт. Или буду голожопым перекидываться, по привычке, пока шерсть не отрастёт.
— Как хотите! — хмыкнул Потапыч и в один присест умял остатки еды.
Он вытер руки о траву и легко поднялся на ноги.
— Ну, что, Немой? Куда дальше?
— А дальше некуда, — ответил я, тоже поднимаясь с земли. — Три дома осталось — Михалкиных, Васьки-пьяницы и мой. Только мой давно сгорел. Там один сарай уцелел чудом.
В голове щёлкнуло. Перед глазами поплыла картинка.
Холодно. До чего же холодно, бля! Яркие переливающиеся звёзды заглядывают в широкие щели между досок. Любопытно им — что за полудурок скорчился в дырявом сарае возле дымящего очага, кое-как сложенного из речных камней?
А это Немой. Он сжимается в комок, засовывает ладони глубоко в подмышки, чтобы сохранить хоть остатки тепла. Очаг горит плохо. Дым стелется по полу и медленно выползает в щели между досок.
Немой нехотя вытаскивает руку из-за пазухи и кладёт в огонь ещё одно полено. Он украл его у Васьки. Перелез через забор, пока Васька валялся пьяный, и украл.
А где ещё дрова взять? В лес не пойдёшь — там волки. Не сарай же ломать.
Огонь неохотно облизывает полено. Оно мёрзлое, покрытое тонкой ледяной корочкой. Сверху поленницы лежало.
Ну, что успел — то и схватил. В чужой поленнице особо не повыбираешь.
Васька догадается, что Немой опять у него дрова писдил. По следам поймёт. Но бить не будет — ему лень. Поорёт только.
Убедившись, что полено разгорелось, Немой снова засовывает руку за пазуху и замирает возле огня. Его пальцы касаются шершавого края чёрствой горбушки. Слюна мгновенно наполняет рот, пустой желудок отзывается спазмом.
Но надо ещё потерпеть. Раньше сожрёшь хлеб — раньше проголодаешься. А больше жрать нечего.
Скорее бы сдохнуть, что ли! Свернуться клубком в углу, заснуть и не проснуться. Это не больно. Немой как-то уже замерзал. Ждал возле дома тётки Лукерьи, пока она вынесет ему хлеба, уснул и чуть не замёрз. Кудряш, сука — подбежал и куснул за ногу!
Пальцы поневоле теребят хлеб, отщипывают крошки, тянут в рот. Немой осоловело клюёт носом, испуганно вскидывает голову. Достаёт из-за пазухи хлеб и откусывает ма-а-аленький кусочек.
А звёзды всё светят и светят. Им по херу.
— Два дома и сарай, говоришь? — усмехнулся Потапыч, глядя мне в лицо. — Вот по порядку и пойдём. Закроем всё, полностью
— Да, — кивнул я.
Дом Михалкиных загорелся так быстро, как будто уже давно устал стоять на земле. Толстые брёвна затрещали, полыхнули, обуглились и улетели дымом и пеплом.
Следом вспыхнул Васькин дом.
Самогоном он пропитался, что ли? Горит весёлым, синеватым огнём.
Я поймал себя на том, что бездумно смотрю на огонь, только бы не идти дальше.
Херушки!
Я сделал ещё несколько шагов по дороге. В кустах, в зарослях лопухов и крапивы разглядел чёрные развалины.
Дом. Когда-то был.
За ним — серый сарай с провалившейся крышей. И те самые широкие щели между досками. Только тёмные — потому, что в сарае темно.
Я почувствовал на себе чей-то ненавидящий взгляд. Поднял руку, останавливая дружинников. И напрягся, готовый в любой момент упасть, или отпрыгнуть.
Дверь сарая скрипнула и открылась. Медленно, словно от ветра. Но это был не ветер.
Это была змея. Она переливалась всеми оттенками пламени — от рубинового до ярко-оранжевого. Выше пояса у неё было прекрасное молодое женское тело. Только огненное. А ниже — ослепительный чешуйчатый хвост.
Змея медленно скользнула к нам, оставляя на траве чёрный дымящийся след.
Глава 26: Подвиг Мыша
— Все назад, бля! — крикнул я.
А сам сделал шаг вперёд и выставил меч перед собой.
Змея скользнула влево, потом вправо. Я тоже двигался так, чтобы всё время быть между ней и дружинниками.