Немой крик
Шрифт:
Что это было?
Вероятно, прощанье.
***
Когда они расписались, у меня поднялась температура и очень сильно разболелась голова. Евгения заперла меня в подсобке, чтобы я своим зомби-подобным видом не пугала гостей. Именно поэтому я впервые была искренне благодарна этой гадюке.
Заткнув уши подушкой, ещё и с головой нырнув под одеяло я мечтала не слышать весёлого смеха прибывших гостей, праздничной музыки, несмолкаемых аплодисментов. Всё это медленно травило меня живьём, лишая возможности дышать.
Я видела Лизу. Мельком. С улицы, через окно. Как они с Дмитрием, держась
В этот вечер в поместье Орлова собралась вся самая известна знать светского мира. Гости прибывали бесконечными партиями, чтобы поздравить молодых, подлизать им их холёные пятые точки, чтобы в будущем задобрить пыл “верховных боссов”, управляющих империей жестокого бизнеса.
Госпожа Вербицкая радушно улыбалась, хохотала и хвасталась своим обручальным кольцом перед каждым встречным гостем. А я вдруг на себя в отражении окна посмотрела и на её оттиск в стекле. Как два разных мира… Как грязь и золото… И с ужасом поняла, что мне никогда не выползти из вечного болота, что я для Дмитрия реально никто. Так… мимолётная игрушка-развлекушка. Он теперь женатый мужчина. Его материальное состояние увеличилось в сотню раз. А с такой красивой женщиной за спиной — Дмитрий станет ещё более успешным Королём бизнеса.
Когда они поцеловались, я побежала прочь со всех ног.
Боже… Почему это так больно?
Хочется просто взять и вырвать собственное предательское сердце из груди, чтобы приказать ему остыть! Остыть и забыть Орлова как страшный, но такой прекрасный кошмар.
***
Дни летели как минуты. Прошло несколько дней с момента их свадьбы. Три дня меня лихорадило, но на четвёртый немного полегчало, поэтому мне срочно пришлось вернуться к работе после грандиозного банкета.
Отработав половину рабочего дня, я поднялась на хозяйский этаж, чтобы навести порядок в гостевых комнатах, как вдруг услышала шум, от которого у меня волосы дыбом встали, а горло сжалось в тиски.
Выглянув из-за угла, увидела обеспокоенную Евгению, вместе с прислугой:
— Пошли все вон! Вон! Чего тут шастаете, сплетни по углам собираете?! Каждую розгами высеку, если хоть слово об этом в прессе прочту! Испарились быстро! Хозяину отдых нужен. После такого-то горя…
— Да мы просто… Может помощь какая нужна? Врача бы вызывать.
— Господин не желает никого видеть. Пусть пока отоспится.
Схватив служанок за воротники, фурия потащила девушек прочь по коридору, а у меня сердце в груди словно задымилось и мёртвым огнём вспыхнуло, предчувствуя нечто недоброе. О чём ведьма трепалась? Что там с Дмитрием произошло? Заболел? А где же его Лизонька? Где его жена, которая обязана утешить в трудный час?
Я даже толком опомниться не успела. Ноги меня сами к двери в его комнату понесли. На ручку надавила, открыла, заглянув внутрь.
У меня душа в пятки рухнула, когда по ушам ударили чудовищные мужские вопли, а когда я вошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, то увидела Дмитрия, лежащего на кровати вверх тормашками.
Он ворочался в постели как одержимый, рвал на себе волосы, извивался, рычал и грязно ругался матом. Мне стало до головокружения зябко. Так, что я даже за стену схватилась, чтобы не упасть в обморок.
Подошла к нему. За руку взяла. Дрожит. Пульс прощупала — как трактор стучит, гоняя по венам не кровь, а атомное топливо. Дмитрий вдруг резко подскочил, сел на кровати и на меня уставился. Не моргая, дыша хрипло, со свистом. А я побледнела до состояния мела, глядя в эти жуткие, чёрные глаза, с расширенными до предела зрачками.
В этих глаза не было ни капли адекватности. Лишь жуткая, замогильная тьма. Никогда не видела человека в подобном состоянии. Он напоминал мне одержимого монстра.
Мужчину трясло в лихорадке. Дышал глубоко, рвано, широко открыв рот, будто никак надышаться не мог. Тогда я ему воды холодной принесла, даже ладони свои смочила и умыла. Он сначала дёрнулся, опешил и оскалился. Думала наброситься и придушит. Но слава богу, Дмитрий немного успокоился. Ведь с виду он напоминал неадекватного, дикого зверя. И, кажется, Дмитрий употреблял наркотики…
Господи!
Что же произошло такого ужасного, что он себя довёл до подобного состояния?!
В комнате орудовал полный хаос. Такой, словно тут пробежало стадо носорогов. Ни одной целой вазы. Вещи разорваны, разбросаны по всему периметру комнаты. Даже хрустальные люстры варварски уничтожены.
Дмитрий снова упал на подушки, закрыл глаза, кажется уснул. Странный такой. Смотреть жутко… Один взгляд на мужчину — и меня колотит от страха, да так, что охота перекреститься, сорваться с места и бежать без оглядки.
И как его вот так вот одного оставлять?
Жалко стало. Очень.
Решила раздеть. Ведь он в своём шикарном костюме спать завалился.
Помнёт же! Единственную уцелевшую вещь.
Стащив ботинки с мужчины, с неким предвкушением залезла на кровать. Осторожно сняла пиджак, не спеша растёгивая каждую пуговицу, аккуратно сложила. Затем галстук. И… рубашку. С восхищением и жадностью рассматривая это совершенное, гладкое тело с красивыми кубиками пресса. Внизу живота сладко защекотало, а в груди приятно запульсировало. Тело вспомнило, как его руки, его губы и язык… не так давно ласкали каждый сантиметр моей кожи, как властно клеймили своими прикосновениями, своими поцелуями, превращая каждую клетку в подобие петарды.
А когда я, сглотнув острый ком в горле, дрожащими руками потянулась к ремню на брюках, Дмитрий… он вдруг резко дёрнулся, схватил мою руку за запястье, рванул на себя и крепко сжал, заставляя меня беззвучно всхлипнуть. Настолько сильно сжал, что думала, к бесу сломает.
А дальше начала твориться страшная, необъяснимая вакханалия.
Дмитрий превратился в сущего Дьявола. Грубо швырнул меня спиной на кровать, навалился всей своей мощной массой, намертво пригвоздив к матрасу. А затем, порыкивая, совершая горячие, интенсивные выдохи, принялся исступленно рвать на мне одежду и… с бешенством набросился на моё тело, несколько раз укусил за шею, оставляя багровые засосы на чувствительной коже, выкручивание запястья до хруста, до синяков, до резкой боли!